Неточные совпадения
— Оторвана? — повторил Иноков, сел
на стул и, сунув шляпу в колени себе, провел ладонью по
лицу. — Ну вот, я так и думал, что тут случилась какая-то ерунда. Иначе, конечно, вы не стали бы
читать. Стихи у вас?
Пред Самгиным над столом возвышалась точно отрезанная и уложенная
на ладони голова, знакомое, но измененное
лицо, нахмуренное, с крепко сжатыми губами; в темных глазах — напряжение человека, который
читает напечатанное слишком неясно или мелко.
— Только? — спросил он, приняв из рук Самгина письмо и маленький пакет книг; взвесил пакет
на ладони, положил его
на пол, ногою задвинул под диван и стал
читать письмо, держа его близко пред
лицом у правого глаза, а
прочитав, сказал...
— Нет, — сказал Самгин. Рассказ он
читал, но не одобрил и потому не хотел говорить о нем. Меньше всего Иноков был похож
на писателя; в широком и как будто чужом пальто, в белой фуражке, с бородою, которая неузнаваемо изменила грубое его
лицо, он был похож
на разбогатевшего мужика. Говорил он шумно, оживленно и, кажется, был нетрезв.
На письменном столе лежал бикфордов шнур, в соседней комнате носатый брюнет рассказывал каким-то кавказцам о японской шимозе, а человек с красивым, но неподвижным
лицом, похожий
на расстриженного попа,
прочитав записку Гогина, командовал...
Слева от Самгина одиноко сидел,
читая письма, солидный человек с остатками курчавых волос
на блестящем черепе, с добродушным, мягким
лицом; подняв глаза от листка бумаги, он взглянул
на Марину, улыбнулся и пошевелил губами, черные глаза его неподвижно остановились
на лице Марины.
Человек с
лицом кардинала Мазарини сладким тенорком и сильно картавя
читал какую-то бумагу, его слушали молча, только
на левых скамьях изредка раздавались ворчливые возгласы.
Освобожденный стол тотчас же заняли молодцеватый студент, похожий
на переодетого офицера, и скромного вида человек с жидкой бородкой, отдаленно похожий
на портреты Антона Чехова в молодости. Студент взял карту кушаний в руки, закрыл ею румяное
лицо, украшенное золотистыми усиками, и сочно заговорил, как бы
читая по карте...
Читал он все более раздражающе неприятно, все шаркал ногами, подпрыгивал
на стуле, качался, держа гранки в руке, неподвижно вытянутой вперед, приближая к ним
лицо и почему-то не желая, не догадываясь согнуть руку, приблизить ее к
лицу.
Улицы наполняла ворчливая тревога, пред лавками съестных припасов толпились, раздраженно покрикивая, сердитые, растрепанные женщины,
на углах небольшие группы мужчин, стоя плотно друг к другу, бормотали о чем-то, извозчик, сидя
на козлах пролетки и сморщив волосатое
лицо,
читал газету, поглядывая в мутное небо, и всюду мелькали солдаты…
Итак, я начал рассматривать лицо слепого; но что прикажете
прочитать на лице, у которого нет глаз? Долго я глядел на него с невольным сожалением, как вдруг едва приметная улыбка пробежала по тонким губам его, и, не знаю отчего, она произвела на меня самое неприятное впечатление. В голове моей родилось подозрение, что этот слепой не так слеп, как оно кажется; напрасно я старался уверить себя, что бельмы подделать невозможно, да и с какой целью? Но что делать? я часто склонен к предубеждениям…
Неточные совпадения
Сняв венцы с голов их, священник
прочел последнюю молитву и поздравил молодых. Левин взглянул
на Кити, и никогда он не видал ее до сих пор такою. Она была прелестна тем новым сиянием счастия, которое было
на ее
лице. Левину хотелось сказать ей что-нибудь, но он не знал, кончилось ли. Священник вывел его из затруднения. Он улыбнулся своим добрым ртом и тихо сказал: «поцелуйте жену, и вы поцелуйте мужа» и взял у них из рук свечи.
«Да вот и эта дама и другие тоже очень взволнованы; это очень натурально», сказал себе Алексей Александрович. Он хотел не смотреть
на нее, но взгляд его невольно притягивался к ней. Он опять вглядывался в это
лицо, стараясь не
читать того, что так ясно было
на нем написано, и против воли своей с ужасом
читал на нем то, чего он не хотел знать.
Степан Аркадьич понял, что Матвей хотел пошутить и обратить
на себя внимание. Разорвав телеграмму, он
прочел ее, догадкой поправляя перевранные, как всегда, слова, и
лицо его просияло.
Я пристально посмотрел ему в глаза; но он спокойным и неподвижным взором встретил мой испытующий взгляд, и бледные губы его улыбнулись; но, несмотря
на его хладнокровие, мне казалось, я
читал печать смерти
на бледном
лице его.
«Он прав!» Я один понимал темное значение этих слов: они относились ко мне; я предсказал невольно бедному его судьбу; мой инстинкт не обманул меня: я точно
прочел на его изменившемся
лице печать близкой кончины.