Неточные совпадения
— В сыщики я пошел не из корысти, а — по обстоятельствам нужды, — забормотал Митрофанов, выпив водки. — Ну и фантазия, конечно. Начитался воровских книжек, интересно! Лекок был
человек великого ума. Ах, боже мой, боже мой, — погромче сказал он, —
простили бы вы мне обман мой! Честное слово — обманывал из любви и преданности, а ведь полюбить
человека — трудно, Клим Иванович!
Потом он думал еще о многом мелочном, — думал для того, чтоб не искать ответа на вопрос: что мешает ему жить так, как живут эти
люди? Что-то мешало, и он чувствовал, что мешает не только боязнь потерять себя среди
людей, в ничтожестве которых он не сомневался. Подумал о Никоновой: вот с кем он хотел бы говорить! Она обидела его нелепым своим подозрением, но он уже
простил ей это, так же, как
простил и то, что она служила жандармам.
— Вы
простите, что я привел его, — мне нужно было видеть вас, а он боится ходить один. Он, в сущности, весьма интересный и милый
человек, но — видите — говорит! На все темы и сколько угодно…
— Избили они его, — сказала она, погладив щеки ладонями, и, глядя на ладони, судорожно усмехалась. — Под утро он говорит мне: «
Прости, сволочи они, а не
простишь — на той же березе повешусь». — «Нет, говорю, дерево это не погань, не смей, Иуда, я на этом дереве муки приняла. И никому, ни тебе, ни всем
людям, ни богу никогда обиды моей не
прощу». Ох, не
прощу, нет уж! Семнадцать месяцев держал он меня, все уговаривал, пить начал, потом — застудился зимою…
— До чего несчастны мы,
люди, милейший мой Иван Кириллович…
простите! Клим Иванович, да, да… Это понимаешь только вот накануне конца, когда подкрадывается тихонько какая-то болезнь и нашептывает по ночам, как сводня: «Ах, Захар, с какой я тебя дамочкой хочу познакомить!» Это она — про смерть…
— Ой,
простите, глупо я пошутил, уподобив вас гривеннику! Вы, Клим Иваныч, поверьте слову: я цену вам как раз весьма чувствую! Душевнейше рад встретить в лице вашем не пустозвона и празднослова, не злыдня, подобного, скажем, зятьку моему, а
человека сосредоточенного ума, философически обдумывающего видимое и творимое. Эдакие
люди — редки, как, примерно… двуглавые рыбы, каких и вовсе нет. Мне знакомство с вами — удача, праздник…
— Безошибочное чутье на врага. Умная душа. Вы — помните ее? Котенок. Маленькая, мягкая. И — острое чувство брезгливости ко всякому негодяйству. Был случай: решили извинить
человеку поступок весьма дрянненький, но вынужденный комбинацией некоторых драматических обстоятельств личного характера. «
Прощать — не имеете права», — сказала она и хотя не очень логично, но упорно доказывала, что этот герой товарищеского отношения — не заслуживает.
Простили. И лагерь врагов приобрел весьма неглупого негодяя.
—
Простите, — сказал он тихо, поспешно, с хрипотцой. — Меня зовут — Марк Изаксон, да! Лицо весьма известное в этом городе. Имею предупредить вас: с вами говорил мошенник, да. Местный парикмахер, Яшка Пальцев, да. Шулер, игрок. Спекулянт. Вообще — мерзавец, да! Вы здесь новый
человек… Счел долгом… Вот моя карточка. Извините…
— Обидно это, — а надо не верить человеку, надо бояться его и даже — ненавидеть! Двоится человек. Ты бы — только любить хотел, а как это можно? Как
простить человеку, если он диким зверем на тебя идет, не признает в тебе живой души и дает пинки в человеческое лицо твое? Нельзя прощать! Не за себя нельзя, — я за себя все обиды снесу, — но потакать насильщикам не хочу, не хочу, чтобы на моей спине других бить учились.
Когда подан был затем кофе, Егор Егорыч, будто бы так себе, к слову, начал говорить о разного рода ложных стыдах и страхах, которые иногда овладевают людьми, и что подобного страха не следует быть ни у кого, потому что каждый должен бояться одного только бога, который милосерд и
прощает человеку многое, кроме отчаяния.
Неточные совпадения
Простите,
люди добрые, // Учите уму-разуму, // Как жить самой?
Г-жа Простакова.
Простил! Ах, батюшка!.. Ну! Теперь-то дам я зорю канальям своим
людям. Теперь-то я всех переберу поодиночке. Теперь-то допытаюсь, кто из рук ее выпустил. Нет, мошенники! Нет, воры! Век не
прощу, не
прощу этой насмешки.
Г-жа Простакова (подняв руки к Стародуму). Батюшка!
Прости и ты меня, грешную. Вить я
человек, не ангел.
Честному
человеку никак
простить нельзя, ежели недостает в нем какого-нибудь качества сердца.
— Не говори этого, Долли. Я ничего не сделала и не могла сделать. Я часто удивляюсь, зачем
люди сговорились портить меня. Что я сделала и что могла сделать? У тебя в сердце нашлось столько любви, чтобы
простить…