Неточные совпадения
Потер озябшие руки и облегченно вздохнул. Значит, Нехаева только играла роль человека, зараженного пессимизмом, играла для того, чтоб, осветив
себя необыкновенным светом, привлечь к
себе внимание
мужчины. Так поступают самки каких-то насекомых. Клим Самгин
чувствовал, что к радости его открытия примешивается злоба на кого-то. Трудно было понять: на Нехаеву или на
себя? Или на что-то неуловимое, что не позволяет ему найти точку опоры?
«Вот и я привлечен к отбыванию тюремной повинности», — думал он,
чувствуя себя немножко героем и не сомневаясь, что арест этот — ошибка, в чем его убеждало и поведение товарища прокурора. Шли переулками, в одном из них, шагов на пять впереди Самгина, открылась дверь крыльца, на улицу вышла женщина в широкой шляпе, сером пальто, невидимый
мужчина, закрывая дверь, сказал...
— Любовь была бы совершенней, богаче, если б
мужчина чувствовал одновременно и за
себя и за женщину, если б то, что он дает женщине, отражалось в нем.
Тысячами шли рабочие, ремесленники,
мужчины и женщины, осанистые люди в дорогих шубах, щеголеватые адвокаты, интеллигенты в легких пальто, студенчество, курсистки, гимназисты, прошла тесная группа почтово-телеграфных чиновников и даже небольшая кучка офицеров. Самгин
чувствовал, что каждая из этих единиц несет в
себе одну и ту же мысль, одно и то же слово, — меткое словцо, которое всегда, во всякой толпе совершенно точно определяет ее настроение. Он упорно ждал этого слова, и оно было сказано.
Было совершенно ясно, что эти изумительно нарядные женщины, величественно плывущие в экипажах, глубоко
чувствуют силу своего обаяния и что сотни
мужчин, любуясь их красотой, сотни женщин, завидуя их богатству, еще более, если только это возможно, углубляют сознание силы и власти красавиц, победоносно и бесстыдно показывающих
себя.
Неточные совпадения
Он и среди увлечения
чувствовал землю под ногой и довольно силы в
себе, чтоб в случае крайности рвануться и быть свободным. Он не ослеплялся красотой и потому не забывал, не унижал достоинства
мужчины, не был рабом, «не лежал у ног» красавиц, хотя не испытывал огненных радостей.
Товарищи ее,
мужчины, знавшие это, если и
чувствовали влечение к ней, то уж не позволяли
себе показывать этого ей и обращались с ней как с товарищем-мужчиной.
У всякого
мужчины (ежели он, впрочем, не бонапартист и не отставной русский сановник, мечтающий, в виду Юнгфрау 1(Комментарии к таким сноскам смотри в Примечаниях I), о коловратностях мира подачек) есть родина, и в этой родине есть какой-нибудь кровный интерес, в соприкосновении с которым он
чувствует себя семьянином, гражданином, человеком.
Здесь я не могу пройти молчанием странную участь Марьи Станиславовны. Кажется, еще с четырнадцатилетнего возраста ее все почти
мужчины, знавшие молоденькую панну, считали каким-то правом для
себя ухаживать за нею. И Марья Станиславовна от этого ухаживания
чувствовала великое удовольствие. Аггей Никитич совершенно не подозревал этой черты в ней.
Было странно и неловко слушать, что они сами о
себе говорят столь бесстыдно. Я знал, как говорят о женщинах матросы, солдаты, землекопы, я видел, что
мужчины всегда хвастаются друг перед другом своей ловкостью в обманах женщин, выносливостью в сношениях с ними; я
чувствовал, что они относятся к «бабам» враждебно, но почти всегда за рассказами
мужчин о своих победах, вместе с хвастовством, звучало что-то, позволявшее мне думать, что в этих рассказах хвастовства и выдумки больше, чем правды.