Неточные совпадения
Она не слушала; задыхаясь и кашляя, наклонясь над его лицом и глядя в смущенные
глаза его
глазами, из которых все падали слезы, мелкие и
теплые, она шептала...
И, улыбаясь темными
глазами, она заговорила настолько оживленно,
тепло, что Клим посмотрел на нее с удивлением: как будто это не она, несколько минут тому назад, сухо отчитывалась.
Однажды Самгин стоял в Кремле, разглядывая хаотическое нагромождение домов города, празднично освещенных солнцем зимнего полудня. Легкий мороз озорниковато пощипывал уши, колючее сверканье снежинок ослепляло
глаза; крыши, заботливо окутанные толстыми слоями серебряного пуха, придавали городу вид уютный; можно было думать, что под этими крышами в светлом
тепле дружно живут очень милые люди.
Клим стал замечать, что Лидия относится к бутафору, точно к ребенку, следит, чтоб он ел и пил,
теплее одевался. В
глазах Клима эта заботливость унижала ее.
Поражало разнообразие типов, обилие иностранцев, инородцев,
тепло одетых жителей Востока, слух ловил чужую речь,
глаз — необыкновенные фигуры и лица.
Говорил он все
теплее, секретней и закрыв
глаза. Можно бы думать, что это говорит Варавка, изменивший свой голос.
Была средина мая. Стаи галок носились над Петровским парком, зеркало пруда отражало голубое небо и облака, похожие на взбитые сливки;
теплый ветер помогал солнцу зажигать на листве деревьев зеленые огоньки. И такие же огоньки светились в
глазах Варвары.
Ее голубые
глаза были даже красноречивы, темнея в минуты возбуждения досиня; тогда они смотрели так
тепло, что хотелось коснуться до них пальцем, чтоб ощутить эту теплоту.
Варвара по вечерам редко бывала дома, но если не уходила она — приходили к ней. Самгин не чувствовал себя дома даже в своей рабочей комнате, куда долетали голоса людей, читавших стихи и прозу. Настоящим,
теплым, своим домом он признал комнату Никоновой. Там тоже были некоторые неудобства; смущал очкастый домохозяин, он, точно поджидая Самгина, торчал на дворе и, встретив его ненавидящим взглядом красных
глаз из-под очков, бормотал...
Самгин не видел на лицах слушателей радости и не видел «огней души» в
глазах жителей, ему казалось, что все настроены так же неопределенно, как сам он, и никто еще не решил — надо ли радоваться? В длинном ораторе он тотчас признал почтово-телеграфного чиновника Якова Злобина, у которого когда-то жил Макаров. Его «ура» поддержали несколько человек, очень слабо и конфузливо, а сосед Самгина, толстенький, в
теплом пальто, заметил...
Мигая, чтоб согнать с
глаз теплые слезы, мешавшие видеть, он вертел головой, оглядывался. Никогда еще не видал он столь разнообразных и так одинаково торжественно настроенных лиц.
Эти слова прозвучали очень
тепло, дружески. Самгин поднял голову и недоверчиво посмотрел на высоколобое лицо, обрамленное двуцветными вихрами и темной, но уже очень заметно поседевшей, клинообразной бородой. Было неприятно признать, что красота Макарова становится все внушительней. Хороши были
глаза, прикрытые густыми ресницами, но неприятен их прямой, строгий взгляд. Вспомнилась странная и, пожалуй, двусмысленная фраза Алины: «Костя честно красив, — для себя, а не для баб».
Самгин ожидал не этого; она уже второй раз как будто оглушила, опрокинула его. В
глаза его смотрели очень яркие, горячие
глаза; она поцеловала его в лоб, продолжая говорить что-то, — он, обняв ее за талию, не слушал слов. Он чувствовал, что руки его, вместе с физическим
теплом ее тела, всасывают еще какое-то иное
тепло. Оно тоже согревало, но и смущало, вызывая чувство, похожее на стыд, — чувство виновности, что ли? Оно заставило его прошептать...
У него было круглое лицо в седой, коротко подстриженной щетине, на верхней губе щетина — длиннее, чем на подбородке и щеках, губы толстые и такие же толстые уши, оттопыренные
теплым картузом. Под густыми бровями — мутновато-серые
глаза. Он внимательно заглянул в лицо Самгина, осмотрел рябого, его жену, вынул из кармана толстого пальто сверток бумаги, развернул, ощупал, нахмурясь, пальцами бутерброд и сказал...
Помолчав, она попросила его завтра же принять дела от ее адвоката, а затем приблизилась вплоть, наклонилась, сжала лицо его
теплыми ладонями и, заглядывая в
глаза, спросила тихо, очень ласково, но властно...
Обаятельно звучал ее мягкий, глубокий голос, хороша была улыбка красивого лица, и
тепло светились золотистые
глаза.
Самгину показалось, что
глаза Марины смеются. Он заметил, что многие мужчины и женщины смотрят на нее не отрываясь, покорно, даже как будто с восхищением. Мужчин могла соблазнять ее величавая красота, а женщин чем привлекала она? Неужели она проповедует здесь? Самгин нетерпеливо ждал. Запах сырости становился
теплее, гуще. Тот, кто вывел писаря, возвратился, подошел к столу и согнулся над ним, говоря что-то Лидии; она утвердительно кивала головой, и казалось, что от очков ее отскакивают синие огни…
В щель, в
глаза его бил воздух — противно
теплый, насыщенный запахом пота и пыли, шуршал куском обоев над головой Самгина.
Глаза его прикованно остановились на светлом круге воды в чане, — вода покрылась рябью, кольцо света, отраженного ею, дрожало, а темное пятно в центре казалось неподвижным и уже не углубленным, а выпуклым. Самгин смотрел на это пятно, ждал чего-то и соображал...
Там, среди других, была Анюта, светловолосая, мягкая и
теплая, точно парное молоко. Серенькие ее
глаза улыбались детски ласково и робко, и эта улыбка странно не совпадала с ее профессиональной опытностью. Очень забавная девица. В одну из ночей она, лежа с ним в постели, попросила...
В конце концов было весьма приятно сидеть за столом в маленькой, уютной комнате, в
теплой, душистой тишине и слушать мягкий, густой голос красивой женщины. Она была бы еще красивей, если б лицо ее обладало большей подвижностью, если б темные
глаза ее были мягче. Руки у нее тоже красивые и очень ловкие пальцы.
Сидя, он быстро, но тихонько шаркал подошвами, точно подкрадывался к чему-то; скуластое лицо его тоже двигалось, дрожали брови, надувались губы, ощетинивая усы, косые
глаза щурились, бегая по бумаге. Самгин, прислонясь спиною к
теплым изразцам печки, закурил папиросу, ждал.
«Да, эта бабища внесла в мою жизнь какую-то темную путаницу. Более того — едва не погубила меня. Вот если б можно было ввести Бердникова… Да, написать повесть об этом убийстве — интересное дело. Писать надобно очень тонко, обдуманно, вот в такой тишине, в такой уютной,
теплой комнате, среди вещей, приятных для
глаз».
Ей было жарко. Сильно подрумяненная
теплом и чаем, она обмахивала толстенькое личико платком в кружевах, — пухлая ручка мелькала в
глазах Самгина.
Неточные совпадения
И точно, такую панораму вряд ли где еще удастся мне видеть: под нами лежала Койшаурская долина, пересекаемая Арагвой и другой речкой, как двумя серебряными нитями; голубоватый туман скользил по ней, убегая в соседние теснины от
теплых лучей утра; направо и налево гребни гор, один выше другого, пересекались, тянулись, покрытые снегами, кустарником; вдали те же горы, но хоть бы две скалы, похожие одна на другую, — и все эти снега горели румяным блеском так весело, так ярко, что кажется, тут бы и остаться жить навеки; солнце чуть показалось из-за темно-синей горы, которую только привычный
глаз мог бы различить от грозовой тучи; но над солнцем была кровавая полоса, на которую мой товарищ обратил особенное внимание.
Поверяя богу в
теплой молитве свои чувства, она искала и находила утешение; но иногда, в минуты слабости, которым мы все подвержены, когда лучшее утешение для человека доставляют слезы и участие живого существа, она клала себе на постель свою собачонку моську (которая лизала ее руки, уставив на нее свои желтые
глаза), говорила с ней и тихо плакала, лаская ее. Когда моська начинала жалобно выть, она старалась успокоить ее и говорила: «Полно, я и без тебя знаю, что скоро умру».
А подле гордо-стыдливой, покойной подруги спит беззаботно человек. Он засыпает с уверенностью, проснувшись, встретить тот же кроткий, симпатичный взгляд. И чрез двадцать, тридцать лет на свой
теплый взгляд он встретил бы в
глазах ее тот же кроткий, тихо мерцающий луч симпатии. И так до гробовой доски!
Обломов был в том состоянии, когда человек только что проводил
глазами закатившееся летнее солнце и наслаждается его румяными следами, не отрывая взгляда от зари, не оборачиваясь назад, откуда выходит ночь, думая только о возвращении назавтра
тепла и света.
По указанию календаря наступит в марте весна, побегут грязные ручьи с холмов, оттает земля и задымится
теплым паром; скинет крестьянин полушубок, выйдет в одной рубашке на воздух и, прикрыв
глаза рукой, долго любуется солнцем, с удовольствием пожимая плечами; потом он потянет опрокинутую вверх дном телегу то за одну, то за другую оглоблю или осмотрит и ударит ногой праздно лежащую под навесом соху, готовясь к обычным трудам.