Неточные совпадения
Девицы
за столом очень шумели, но Сомова все-таки
поймала слова Инокова...
Не всегда легко было отвечать на ее вопросы. Клим чувствовал, что
за ними скрыто желание
поймать его на противоречиях и еще что-то, тоже спрятанное в глубине темных зрачков, в цепком изучающем взгляде.
— На рассвете будем
ловить сома!
За тринадцать рублей сторговался.
В конце концов Самгину казалось, что он прекрасно понимает всех и все, кроме себя самого. И уже нередко он
ловил себя на том, что наблюдает
за собой как
за человеком, мало знакомым ему и опасным для него.
«Черт знает какая тоска», — почти вслух подумал Самгин, раскачивая на пальце очки и
ловя стеклами отблески огня лампады, горевшей в притворе паперти
за спиною его.
Седобородый жандарм, вынимая из шкафа книги, встряхивал их, держа вверх корешками, и следил, как молодой товарищ его, разрыв постель, заглядывает под кровать, в ночной столик. У двери, мечтательно покуривая, прижался околоточный надзиратель, он пускал дым
за дверь, где неподвижно стояли двое штатских и откуда притекал запах йодоформа. Самгин
поймал взгляд молодого жандарма и шепнул ему...
— В Дьяконе есть что-то смешное. А у другого — кривой нос, и, конечно, это записано в его паспорте, — особая примета. Сыщики
поймают его
за нос.
В доме стояла монастырская тишина, изредка
за дверью позванивали шпоры, доносились ворчливые голоса, и только один раз ухо Самгина
поймало укоризненную фразу...
Находя, что все это скучно, Самгин прошел в буфет; там,
за длинным столом, нагруженным массой бутербродов и бутылок, действовали две дамы — пышная, густобровая испанка и толстощекая дама в сарафане, в кокошнике и в пенсне, переносье у нее было широкое, неудобно для пенсне; оно падало, и дама, сердито
ловя его, внушала лысому лакею...
Запевала в красной рубахе ловко и высоко подплюнул папиросу,
поймал ее на ладонь и пошел прочь, вслед чернобородому,
за ними гуськом двинулись все остальные, кто-то сказал с сожалением...
— Куда едете? В какой должности? — пугливо спрашивал он; печник
поймал его
за плечо и отшвырнул прочь, как мальчишку, а когда мужичок растянулся на земле, сказал ему...
— То есть не по поручению, а по случаю пришлось мне
поймать на деле одного полотера, он замечательно приспособился воровать мелкие вещи, — кольца, серьги, броши и вообще. И вот, знаете, наблюдаю
за ним. Натирает он в богатом доме паркет. В будуаре-с. Мальчишку-помощника выслал, живенько открыл отмычкой ящик в трюмо, взял что следовало и погрузил в мастику. Прелестно. А затем-с…
Далее оказывалось, что Флеров
ловил в бесконечной реке
за Уральским хребтом невероятных рыб.
Но уже несколько раз у него мелькала мысль, что, если эту женщину
поймают, она может, со страха или со зла, выдать свое нелепое подозрение
за факт и оклеветать его.
Поставив стакан на стол, она легко ладонью толкнула Самгина в лоб; горячая ладонь приятно обожгла кожу лба, Самгин
поймал руку и, впервые
за все время знакомства, поцеловал ее.
Он мешал Самгину слушать интересную беседу
за его спиной, человек в поддевке говорил внятно, но гнусавенький ручеек его слов все время исчезал в непрерывном вихре шума. Однако, напрягая слух, можно было
поймать кое-какие фразы.
Веселая беседа
за дверью мешала Самгину слушать Кутузова, но он все-таки
ловил куски его речи.
Самгин следил, как соблазнительно изгибается в руках офицера с черной повязкой на правой щеке тонкое тело высокой женщины с обнаженной до пояса спиной, смотрел и привычно
ловил клочки мудрости человеческой. Он давно уже решил, что мудрость, схваченная непосредственно у истока ее, из уст людей, — правдивее, искренней той, которую предлагают книги и газеты. Он имел право думать, что особенно искренна мудрость пьяных, а
за последнее время ему казалось, что все люди нетрезвы.
— Прислала мне Тося парня, студент одесского университета, юрист, исключен с третьего курса
за невзнос платы. Работал в порту грузчиком, купорил бутылки на пивном заводе, рыбу
ловил под Очаковом. Умница, весельчак. Я его секретарем своим сделал.
Неточные совпадения
— Да вот комара
за семь верст
ловили, — начали было головотяпы, и вдруг им сделалось так смешно, так смешно… Посмотрели они друг на дружку и прыснули.
Началось с того, что Волгу толокном замесили, потом теленка на баню тащили, потом в кошеле кашу варили, потом козла в соложеном тесте [Соложёное тесто — сладковатое тесто из солода (солод — слад), то есть из проросшей ржи (употребляется в пивоварении).] утопили, потом свинью
за бобра купили да собаку
за волка убили, потом лапти растеряли да по дворам искали: было лаптей шесть, а сыскали семь; потом рака с колокольным звоном встречали, потом щуку с яиц согнали, потом комара
за восемь верст
ловить ходили, а комар у пошехонца на носу сидел, потом батьку на кобеля променяли, потом блинами острог конопатили, потом блоху на цепь приковали, потом беса в солдаты отдавали, потом небо кольями подпирали, наконец утомились и стали ждать, что из этого выйдет.
Тяга была прекрасная. Степан Аркадьич убил еще две штуки и Левин двух, из которых одного не нашел. Стало темнеть. Ясная, серебряная Венера низко на западе уже сияла из-за березок своим нежным блеском, и высоко на востоке уже переливался своими красными огнями мрачный Арктурус. Над головой у себя Левин
ловил и терял звезды Медведицы. Вальдшнепы уже перестали летать; но Левин решил подождать еще, пока видная ему ниже сучка березы Венера перейдет выше его и когда ясны будут везде звезды Медведицы.
Два мальчика в тени ракиты
ловили удочками рыбу. Один, старший, только что закинул удочку и старательно выводил поплавок из-за куста, весь поглощенный этим делом; другой, помоложе, лежал на траве, облокотив спутанную белокурую голову на руки, и смотрел задумчивыми голубыми глазами на воду. О чем он думал?
Француз спал или притворялся, что спит, прислонив голову к спинке кресла, и потною рукой, лежавшею на колене, делал слабые движения, как будто
ловя что-то. Алексей Александрович встал, хотел осторожно, но, зацепив
за стол, подошел и положил свою руку в руку Француза. Степан Аркадьич встал тоже и, широко отворяя глава, желая разбудить себя, если он спит, смотрел то на того, то на другого. Всё это было наяву. Степан Аркадьич чувствовал, что у него в голове становится всё более и более нехорошо.