Неточные совпадения
Он всегда говорил, что на мужике далеко не
уедешь, что есть только одна лошадь, способная сдвинуть воз, — интеллигенция. Клим знал, что интеллигенция — это
отец, дед, мама, все знакомые и, конечно, сам Варавка, который может сдвинуть какой угодно тяжелый воз. Но было странно, что доктор, тоже очень сильный человек, не соглашался с Варавкой; сердито выкатывая черные глаза, он кричал...
Отец все чаще
уезжает в лес, на завод или в Москву, он стал рассеянным и уже не привозил Климу подарков.
— Оставь, кажется, кто-то пришел, — услышал он сухой шепот матери; чьи-то ноги тяжело шаркнули по полу, брякнула знакомым звуком медная дверца кафельной печки, и снова установилась тишина, подстрекая вслушаться в нее. Шепот матери удивил Клима, она никому не говорила ты, кроме
отца, а
отец вчера
уехал на лесопильный завод. Мальчик осторожно подвинулся к дверям столовой, навстречу ему вздохнули тихие, усталые слова...
Отец все чаще
уезжал куда-то, он как-то умалялся, таял и наконец совсем исчез.
Когда дедушка,
отец и брат, простившийся с Климом грубо и враждебно,
уехали, дом не опустел от этого, но через несколько дней Клим вспомнил неверующие слова, сказанные на реке, когда тонул Борис Варавка...
Спивак ответила, что Кутузов недели за три до ареста Дмитрия
уехал к себе домой, хоронить
отца.
— Интересная тема, — сказал Тагильский, кивнув головой. — Когда
отцу было лет под тридцать, он прочитал какую-то книжку о разгульной жизни золотоискателей, соблазнился и
уехал на Урал. В пятьдесят лет он был хозяином трактира и публичного дома в Екатеринбурге.
Отец приказал мне учиться в томском университете на врача или адвоката, но я
уехал в Москву, решив, что пойду в прокуратуру.
Это было большое варварство, но вреда нам не принесло, и вскоре мы «закалились» до такой степени, что в одних рубашках и босые спасались по утрам с младшим братом в старую коляску, где, дрожа от холода (дело было осенью, в период утренних заморозков), ждали, пока
отец уедет на службу.
Вернувшись однажды к обеду с довольно продолжительной прогулки, я с удивлением узнал, что буду обедать один, что
отец уехал, а матушка нездорова, не желает кушать и заперлась у себя в спальне.
— Милый доктор, как я ему благодарна! — говорила она, сажая меня. — Если бы не он, то вы не пришли бы ко мне. Мне скучно до смерти!
Отец уехал и оставил меня одну, и я не знаю, что мне делать в этом городе.
Неточные совпадения
Как суетится! что за прыть! // А Софья? — Нет ли впрямь тут жениха какого? // С которых пор меня дичатся как чужого! // Как здесь бы ей не быть!!.. // Кто этот Скалозуб?
отец им сильно бредит, // А может быть не только, что
отец… // Ах! тот скажи любви конец, // Кто на три года вдаль
уедет.
Однажды он, гуляя с ней по саду, внезапно промолвил угрюмым голосом, что намерен скоро
уехать в деревню к
отцу…
— Нет! — говорил он на следующий день Аркадию, —
уеду отсюда завтра. Скучно; работать хочется, а здесь нельзя. Отправлюсь опять к вам в деревню; я же там все свои препараты оставил. У вас, по крайней мере, запереться можно. А то здесь
отец мне твердит: «Мой кабинет к твоим услугам — никто тебе мешать не будет»; а сам от меня ни на шаг. Да и совестно как-то от него запираться. Ну и мать тоже. Я слышу, как она вздыхает за стеной, а выйдешь к ней — и сказать ей нечего.
Что было с ней потом, никто не знает. Известно только, что
отец у ней умер, что она куда-то
уезжала из Москвы и воротилась больная, худая, жила у бедной тетки, потом, когда поправилась, написала к Леонтью, спрашивала, помнит ли он ее и свои старые намерения.
Я перепугался: бал и обед! В этих двух явлениях выражалось все, от чего так хотелось удалиться из Петербурга на время, пожить иначе, по возможности без повторений, а тут вдруг бал и обед!
Отец Аввакум также втихомолку смущался этим. Он не был в Капштате и отчаивался уже быть. Я подговорил его
уехать, и дня через два, с тем же Вандиком, который был еще в Саймонстоуне, мы отправились в Капштат.