Неточные совпадения
— Да, напечатал. Похваливают. А по-моему — ерунда! К тому же цензор или редактор поправили
рукопись так, что смысл исчез, а скука —
осталась. А рассказишко-то был написан именно против скуки. Ну, до свидания, мне — сюда! — сказал он, схватив руку Самгина горячей рукой. — Все — бегаю. Места себе ищу, — был
в Польше,
в Германии, на Балканах,
в Турции был, на Кавказе. Неинтересно. На Кавказе, пожалуй, всего интереснее.
— Ну, что же, спать, что ли? — Но, сняв пиджак, бросив его на диван и глядя на часы, заговорил снова: — Вот, еду добывать
рукописи какой-то сногсшибательной книги. — Петя Струве с товарищами изготовил. Говорят: сочинение на тему «играй назад!». Он ведь еще
в 901 году приглашал «назад к Фихте», так вот… А вместе с этим у эсеров что-то неладно. Вообще — развальчик. Юрин утверждает, что все это — хорошо! Дескать — отсевается мякина и всякий мусор,
останется чистейшее, добротное зерно… Н-да…
Из легкой комедии"Наши знакомцы"только один первый акт был напечатан в журнале"Век"; другая вещь — "Старое зло" — целиком в"Библиотеке для чтения", дана потом в Москве в Малом театре, в несколько измененном виде и под другим заглавием — "Большие хоромы"; одна драма так и
осталась в рукописи — "Доезжачий", а другую под псевдонимом я напечатал, уже будучи редактором"Библиотеки для чтения", под заглавием"Мать".
Неточные совпадения
Мы с ним постоянно были
в дружбе, хотя
в иных случаях розно смотрели на людей и вещи; откровенно сообщая друг другу противоречащие наши воззрения, [
В рукописи после этого густо зачеркнуто несколько строк;
в этом абзаце зачеркнуто еще несколько отдельных строк.] мы все-таки умели их сгармонировать и
оставались в постоянном согласии.
— Оттого, что не имел времени, оттого, что много занятий. У меня не одна ваша
рукопись, и вам, вероятно, известно, что
рукописи в редакциях зачастую
остаются по целым месяцам, а не по неделям.
Дневником, который Мари написала для его повести, Павел
остался совершенно доволен: во-первых, дневник написан был прекрасным, правильным языком, и потом дышал любовью к казаку Ятвасу. Придя домой, Павел сейчас же вписал
в свою повесть дневник этот, а черновой, и особенно те места
в нем, где были написаны слова: «о, я люблю тебя, люблю!», он несколько раз целовал и потом далеко-далеко спрятал сию драгоценную для него
рукопись.
Глумов (садится к столу). Эпиграммы
в сторону! Этот род поэзии, кроме вреда, ничего не приносит автору. Примемся за панегирики. (Вынимает из кармана тетрадь.) Всю желчь, которая будет накипать
в душе, я буду сбывать
в этот дневник, а на устах
останется только мед. Один,
в ночной тиши, я буду вести летопись людской пошлости. Эта
рукопись не предназначается для публики, я один буду и автором, и читателем. Разве со временем, когда укреплюсь на прочном фундаменте, сделаю из нее извлечение.
У нас
оставалось подозрение, что тот господин, которому поручено было его отправить на почту, или почтамтский чиновник, принявший посылку, вздумали наперед прочесть любопытную новость и дать почитать своим приятелям; дело только
в том, что
рукопись ехала из Петербурга до Москвы целый месяц.