Неточные совпадения
Клим сидел с другого бока ее, слышал этот шепот и видел, что смерть бабушки никого не огорчила, а для него даже
оказалась полезной: мать отдала ему уютную бабушкину комнату с окном в сад и молочно-белой кафельной печкой в углу.
Дверь открыла пожилая горничная в
белой наколке на голове, в накрахмаленном переднике; лицо у нее было желтое, длинное, а губы такие тонкие, как будто рот зашит, но когда она спросила: «Кого вам?» —
оказалось, что рот у нее огромный и полон крупными зубами.
Река
Белая оказалась мутно-желтой, а Уфа — голубоватее и прозрачней.
Прозоров
оказался мужчиной длинным, тонконогим, со вздутым животом, живот, выпирая из жилета и брюк, показывал
белую полосу рубахи.
Большой, тяжелый человек
оказался очень ловким, быстро наполнил ванну водою, принес простыни, полотенца, нижнее
белье, попутно сообщил, что...
Башни не оказалось никакой.
Оказался белый дом с террасой и с темными, как всегда днем, ночными глубокими глазами окон, так похожими на те, которыми глядит на нас, вся каштановая, вся каряя, такая же кареокая, как сопутствующая ей собака, и с таким же каштановыми насечками, — поднявшаяся с террасы и коричневым облаком на нас спустившаяся молодая женщина, не похожая ни на одну.
Неточные совпадения
Оказалось, что все как-то было еще лучше, чем прежде: щечки интереснее, подбородок заманчивей,
белые воротнички давали тон щеке, атласный синий галстук давал тон воротничкам; новомодные складки манишки давали тон галстуку, богатый бархатный <жилет> давал <тон> манишке, а фрак наваринского дыма с пламенем, блистая, как шелк, давал тон всему.
Лишь только они с Анисьей принялись хозяйничать в барских комнатах вместе, Захар что ни сделает,
окажется глупостью. Каждый шаг его — все не то и не так. Пятьдесят пять лет ходил он на
белом свете с уверенностью, что все, что он ни делает, иначе и лучше сделано быть не может.
— Ну, вот вам и платье, — развязно проговорил он, по-видимому очень довольный успехом своего хождения. — Это господин Калганов жертвует на сей любопытный случай, равно как и чистую вам рубашку. С ним все это, к счастию, как раз
оказалось в чемодане. Нижнее
белье и носки можете сохранить свои.
— Подождите-с, — проговорил он наконец слабым голосом и вдруг, вытащив из-под стола свою левую ногу, начал завертывать на ней наверх панталоны. Нога
оказалась в длинном
белом чулке и обута в туфлю. Не торопясь, Смердяков снял подвязку и запустил в чулок глубоко свои пальцы. Иван Федорович глядел на него и вдруг затрясся в конвульсивном испуге.
— Э, черт! Этого недоставало, — пробормотал он со злобой, быстро переложил из правой руки кредитки в левую и судорожно выдернул из кармана платок. Но и платок
оказался весь в крови (этим самым платком он вытирал голову и лицо Григорию): ни одного почти местечка не было
белого, и не то что начал засыхать, а как-то заскоруз в комке и не хотел развернуться. Митя злобно шваркнул его об пол.