Неточные совпадения
— В сущности, мы едва ли имеем право делать столь определенные
выводы о жизни людей. Из десятков тысяч мы знаем, в лучшем случае, как живет сотня, а говорим так, как будто изучили жизнь всех.
Клим огорченно чувствовал, что Кутузов слишком легко расшатывает его уверенность в себе, что этот человек насилует его, заставляя соглашаться с
выводами, против которых он, Клим Самгин, мог бы возразить только словами...
Но, чувствуя себя в состоянии самообороны и несколько торопясь с
выводами из всего, что он слышал, Клим в неприятной ему «кутузовщине» уже находил ценное качество: «кутузовщина» очень упрощала жизнь, разделяя людей на однообразные группы, строго ограниченные линиями вполне понятных интересов.
Все, что говорил Прейс, было более или менее знакомо из книг, доводы и
выводы которых хотя и были убедительны, но — не нужны Самгину.
Сделав этот
вывод, Самгин вполне удовлетворился им, перестал ходить в суд и еще раз подумал, что ему следовало бы учиться в институте гражданских инженеров, как советовал Варавка.
Самгин не мог не признать, что жандарм сделал правильный
вывод из его записок, и, дотронувшись рукою до пакета в кармане, решил...
Он сам чувствовал, что эти издерганные, измятые мысли не удовлетворяют его, и опасался, что женщина, сделав из них
выводы, перестанет уважать его. Но она сочувственно кивала головой.
— Ленин очень верно понял значение «зубатовщины» и сделал правильный
вывод: русскому народу необходим вождь, — так? — спрашивал он шепотком.
В конце концов Самгин все чаще приближался к
выводу, еще недавно органически враждебному для него: жизнь так искажена, что наиболее просты и понятны в ней люди, решившие изменить все ее основы, разрушить все скрепы.
Это не было
выводом разума из хаоса чувствований Самгина, а явилось само собою, как-то со стороны и не изменило его настроения. Он шел все быстрей, стремясь обогнать сумерки.
«Поставить себя в центр круга непоколебимых
выводов», — вспомнил он фразу Брагина и возмутился засоренностью своей памяти.
«Воспитанная литераторами, публицистами, «критически мыслящая личность» уже сыграла свою роль, перезрела, отжила. Ее мысль все окисляет, покрывая однообразной ржавчиной критицизма. Из фактов совершенно конкретных она делает не прямые
выводы, а утопические, как, например, гипотеза социальной, то есть — в сущности, социалистической революции в России, стране полудиких людей, каковы, например, эти «взыскующие града». Но, назвав людей полудикими, он упрекнул себя...
«Мне тоже надо сделать
выводы из моих наблюдений», — решил он и в свободное время начал перечитывать свои старые записки. Свободного времени было достаточно, хотя дела Марины постепенно расширялись, и почти всегда это были странно однообразные дела: умирали какие-то вдовы, старые девы, бездетные торговцы, отказывая Марине свое, иногда солидное, имущество.
Мысли этого порядка развивались с приятной легкостью, как бы самосильно. Память услужливо подсказывала десятки афоризмов: «Истинная свобода — это свобода отбора впечатлений». «В мире, где все непрерывно изменяется, стремление к
выводам — глупо». «Многие стремятся к познанию истины, но — кто достиг ее, не искажая действительности?»
«Нет, не стану торопиться с
выводами».
— К чему ведет нас безответственный критицизм? — спросил он и, щелкнув пальцами правой руки по книжке, продолжал: — Эта книжка озаглавлена «Исповедь человека XX века». Автор, некто Ихоров, учит: «Сделай в самом себе лабораторию и разлагай в себе все человеческие желания, весь человеческий опыт прошлого». Он прочитал «Слепых» Метерлинка и сделал
вывод: все человечество слепо.
Осведомительный, так сказать: вот вам факты, а
выводы — сами сделайте.
По-моему,
вывод подсказывался такой: ежели мы не хотим быть колонией Европы, должны усердно заняться расширением границ, то есть колониальной политикой.
Слухи о попытках царицы заключить сепаратный мир с Германией утверждали его
выводы, но еще более утверждались они фактами иного порядка.
Неточные совпадения
— Прим. издателя.] и переходя от одного силлогизма [Силлогизм (греч.) —
вывод из двух или нескольких суждений.] к другому, заключила, что измена свила себе гнездо в самом Глупове.
Ионка изумлялся все больше и больше этому приступу и не столько со страхом, сколько с любопытством ожидал, к каким Бородавкин придет
выводам.
«Откуда взял я это? Разумом, что ли, дошел я до того, что надо любить ближнего и не душить его? Мне сказали это в детстве, и я радостно поверил, потому что мне сказали то, что было у меня в душе. А кто открыл это? Не разум. Разум открыл борьбу за существование и закон, требующий того, чтобы душить всех, мешающих удовлетворению моих желаний. Это
вывод разума. А любить другого не мог открыть разум, потому что это неразумно».
Она никак не могла бы выразить тот ход мыслей, который заставлял ее улыбаться; но последний
вывод был тот, что муж ее, восхищающийся братом и унижающий себя пред ним, был неискренен. Кити знала, что эта неискренность его происходила от любви к брату, от чувства совестливости за то, что он слишком счастлив, и в особенности от неоставляющего его желания быть лучше, — она любила это в нем и потому улыбалась.
— Не может быть! — широко открыв глаза, сказала Долли. Для нее это было одно из тех открытий, следствия и
выводы которых так огромны, что в первую минуту только чувствуется, что сообразить всего нельзя, но что об этом много и много придется думать.