Неточные совпадения
Он крепко вытер бороду салфеткой и напористо начал поучать, что историю делают не Герцены, не Чернышевские, а Стефенсоны и Аркрайты и что в
стране, где
народ верит в домовых, колдунов, а землю ковыряет деревянной сохой, стишками ничего не сделаешь.
Он чувствовал, что ему необходимо видеть человека, возглавляющего огромную, богатую Русь,
страну, населенную каким-то скользким
народом, о котором трудно сказать что-нибудь определенное, трудно потому, что в этот
народ слишком обильно вкраплены какие-то озорниковатые люди.
Ему нравилось, что эти люди построили жилища свои кто где мог или хотел и поэтому каждая усадьба как будто монумент, возведенный ее хозяином самому себе. Царила в
стране Юмала и Укко серьезная тишина, — ее особенно утверждало меланхолическое позвякивание бубенчиков на шеях коров; но это не была тишина пустоты и усталости русских полей, она казалась тишиной спокойной уверенности коренастого, молчаливого
народа в своем праве жить так, как он живет.
Видит
народ, который кричит ему ура, а затем — разрушает хозяйство
страны, и губернаторам приходится пороть этот
народ.
Говорил оратор о том, что война поколебала международное значение России, заставила ее подписать невыгодные, даже постыдные условия мира и тяжелый для торговли хлебом договор с Германией. Революция нанесла огромные убытки хозяйству
страны, но этой дорогой ценой она все-таки ограничила самодержавие. Спокойная работа Государственной думы должна постепенно расширять права, завоеванные
народом, европеизировать и демократизировать Россию.
Вообще это газетки группы интеллигентов, которые, хотя и понимают, что
страна безграмотных мужиков нуждается в реформах, а не в революции, возможной только как «бунт, безжалостный и беспощадный», каким были все «политические движения русского
народа», изображенные Даниилом Мордовцевым и другими народолюбцами, книги которых он читал в юности, но, понимая, не умеют говорить об этом просто, ясно, убедительно.
— Общество,
народ — фикции! У нас — фикции. Вы знаете другую
страну, где министры могли бы саботировать парламент — то есть народное представительство, а? У нас — саботируют. Уже несколько месяцев министры не посещают Думу. Эта наглость чиновников никого не возмущает. Никого. И вас не возмущает, а ведь вы…
— Господа, наш
народ — ужасен! Ужасно его равнодушие к судьбе
страны, его прикованность к деревне, к земле и зоологическая, непоколебимая враждебность к барину, то есть культурному человеку. На этой вражде, конечно, играют, уже играют германофилы, пораженцы, большевики э цетера [И тому подобные (лат.).], э цетера…
Неточные совпадения
На это отвечу: цель издания законов двоякая: одни издаются для вящего
народов и
стран устроения, другие — для того, чтобы законодатели не коснели в праздности…"
Сперва ученый подъезжает в них необыкновенным подлецом, начинает робко, умеренно, начинает самым смиренным запросом: не оттуда ли? не из того ли угла получила имя такая-то
страна? или: не принадлежит ли этот документ к другому, позднейшему времени? или: не нужно ли под этим
народом разуметь вот какой
народ?
Да, путешествовать с наслаждением и с пользой — значит пожить в
стране и хоть немного слить свою жизнь с жизнью
народа, который хочешь узнать: тут непременно проведешь параллель, которая и есть искомый результат путешествия.
Говорить ли о теории ветров, о направлении и курсах корабля, о широтах и долготах или докладывать, что такая-то
страна была когда-то под водою, а вот это дно было наруже; этот остров произошел от огня, а тот от сырости; начало этой
страны относится к такому времени,
народ произошел оттуда, и при этом старательно выписать из ученых авторитетов, откуда, что и как?
Нет науки о путешествиях: авторитеты, начиная от Аристотеля до Ломоносова включительно, молчат; путешествия не попали под ферулу риторики, и писатель свободен пробираться в недра гор, или опускаться в глубину океанов, с ученою пытливостью, или, пожалуй, на крыльях вдохновения скользить по ним быстро и ловить мимоходом на бумагу их образы; описывать
страны и
народы исторически, статистически или только посмотреть, каковы трактиры, — словом, никому не отведено столько простора и никому от этого так не тесно писать, как путешественнику.