Неточные совпадения
— Дронов где-то вычитал, что
тут действует «дух породы», что «так хочет Венера». Черт их возьми, породу и Венеру, какое мне дело до них? Я не желаю чувствовать себя кобелем, у меня от этого тоска и
мысли о самоубийстве, вот в чем дело!
— Да, —
тут многое от церкви, по вопросу об отношении полов все вообще мужчины
мыслят более или менее церковно. Автор — умный враг и — прав, когда он говорит о «не тяжелом, но губительном господстве женщины». Я думаю, у нас он первый так решительно и верно указал, что женщина бессознательно чувствует свое господство, свое центральное место в мире. Но сказать, что именно она является первопричиной и возбудителем культуры, он, конечно, не мог.
Но
тут он почувствовал, что это именно чужие
мысли подвели его к противоречию, и тотчас же напомнил себе, что стремление быть на виду, показывать себя большим человеком — вполне естественное стремление и не будь его — жизнь потеряла бы смысл.
Тут у него мелькнула
мысль, что, может быть, Марина заставит и его служить ей не только как юриста, но он тотчас же отверг эту
мысль, не представляя себя любовником Марины.
Тут Самгин вспомнил, что зимою у него являлась
мысль о самоубийстве.
Тут он почувствовал, что в нем точно лопнуло что-то, и
мысли его настойчиво, самосильно, огорченно закричали...
«Негодяй и, наверное, шпион», — отметил брезгливо Самгин и
тут же подумал, что вторжение бытовых эпизодов в драмы жизни не только естественно, а, прерывая течение драматических событий, позволяет более легко переживать их. Затем он вспомнил, что эта
мысль вычитана им в рецензии какой-то парижской газеты о какой-то пьесе, и задумался о делах практических.
Тут почему-то вспомнилась поговорка: «Один — с сошкой, семеро — с ложкой», сказка «О семи Семионах, родных братьях». Цифра семь разбудила десятки мелких
мыслей, они надоедали, как мухи, и потребовалось значительное усилие, чтоб вернуться к «Вехам».
«Их
мысли знакомы мне, возможно, что они мною рождены и посеяны», — не без гордости подумал Клим Иванович. Но
тут он вспомнил «Переписку» Гоголя, политическую философию Константина Леонтьева, «Дневники» Достоевского, «Московский сборник» К. Победоносцева, брошюрку Льва Тихомирова «Почему я перестал быть революционером» и еще многое.
Он почти неделю не посещал Дронова и не знал, что Юрин помер, он встретил процессию на улице. Зимою похороны особенно грустны, а
тут еще вспомнились похороны Варвары: день такой же враждебно холодный, шипел ветер, сеялся мелкий, колючий снег, точно так же навстречу катафалку и обгоняя его, но как бы не замечая, поспешно шагали равнодушные люди, явилась та же унылая
мысль...
Он смотрел вслед быстро уходящему, закуривая папиросу, и думал о том, что в то время, как «государству грозит разрушение под ударами врага и все должны единодушно, необоримой, гранитной стеной встать пред врагом», — в эти грозные дни такие безответственные люди, как этот хлыщ и Яковы, как плотник Осип или Тагильский, сеют среди людей разрушительные
мысли, идеи. Вполне естественно было вспомнить о ротмистре Рущиц-Стрыйском, но
тут Клим Иванович испугался, чувствуя себя в опасности.
Он даже вспомнил министра Делянова, который не хотел допускать в гимназии «кухаркиных детей», но
тут его несколько смутил слишком крутой поворот
мысли, и, открывая дверь в квартиру свою, он попытался оправдаться...
Неточные совпадения
Хлестаков. Да, и в журналы помещаю. Моих, впрочем, много есть сочинений: «Женитьба Фигаро», «Роберт-Дьявол», «Норма». Уж и названий даже не помню. И всё случаем: я не хотел писать, но театральная дирекция говорит: «Пожалуйста, братец, напиши что-нибудь». Думаю себе: «Пожалуй, изволь, братец!» И
тут же в один вечер, кажется, всё написал, всех изумил. У меня легкость необыкновенная в
мыслях. Все это, что было под именем барона Брамбеуса, «Фрегат „Надежды“ и „Московский телеграф“… все это я написал.
Да волостному писарю // Пришла
тут мысль счастливая, // Он про Ермилу Гирина // Начальнику сказал: // — Народ поверит Гирину, // Народ его послушает…
Стародум.
Тут не самолюбие, а, так называть, себялюбие.
Тут себя любят отменно; о себе одном пекутся; об одном настоящем часе суетятся. Ты не поверишь. Я видел
тут множество людей, которым во все случаи их жизни ни разу на
мысль не приходили ни предки, ни потомки.
Он прочел письма. Одно было очень неприятное — от купца, покупавшего лес в имении жены. Лес этот необходимо было продать; но теперь, до примирения с женой, не могло быть о том речи. Всего же неприятнее
тут было то, что этим подмешивался денежный интерес в предстоящее дело его примирения с женою. И
мысль, что он может руководиться этим интересом, что он для продажи этого леса будет искать примирения с женой, — эта
мысль оскорбляла его.
И
тут ей вдруг пришла
мысль, заставившая ее вздрогнуть от волнения и даже встревожить Митю, который за это строго взглянул на нее.