Неточные совпадения
— Домой, это…? Нет, — решительно ответил Дмитрий, опустив глаза и вытирая ладонью
мокрые усы, — усы у него загибались в
рот, и это очень усиливало добродушное выражение его лица. — Я, знаешь, недолюбливаю Варавку. Тут еще этот его «Наш край», — прескверная газетка! И — черт его знает! — он как-то садится на все, на дома, леса, на людей…
Лицо у него было
мокрое, вся кожа как будто сочилась грязными слезами, дышал он тяжело, широко открывая
рот, обнажая зубы в золотых коронках.
Литератор откинулся пред ним на спинку стула, его красивое лицо нахмурилось, покрылось серой тенью, глаза как будто углубились, он закусил губу, и это сделало
рот его кривым; он взял из коробки на столе папиросу, женщина у самовара вполголоса напомнила ему: «Ты бросил курить!», тогда он, швырнув папиросу на
мокрый медный поднос, взял другую и закурил, исподлобья и сквозь дым глядя на оратора.
Неточные совпадения
Странно: глаза у нее блекло-голубые, девичьи, даже детские, но
рот старческий, с отвисшей бессильно,
мокрой нижней малиновой губой.
И старший рабочий, с рыжей бородой, свалявшейся набок, и с голубыми строгими глазами; и огромный парень, у которого левый глаз затек и от лба до скулы и от носа до виска расплывалось пятно черно-сизого цвета; и мальчишка с наивным, деревенским лицом, с разинутым
ртом, как у птенца, безвольным,
мокрым; и старик, который, припоздавши, бежал за артелью смешной козлиной рысью; и их одежды, запачканные известкой, их фартуки и их зубила — все это мелькнуло перед ним неодушевленной вереницей — цветной, пестрой, но мертвой лентой кинематографа.
Его начало тошнить. После бурного припадка рвоты мать уложила его в постель, накрыв бледный лоб
мокрым полотенцем. Он немного отрезвел, но все под ним и вокруг него волнообразно качалось, у него отяжелели веки и, ощущая во
рту скверный, горький вкус, он смотрел сквозь ресницы на большое лицо матери и бессвязно думал:
Ромашову было противно опухшее лицо Веткина с остекленевшими глазами, был гадок запах, шедший из его
рта, прикосновение его
мокрых губ и усов. Но он был всегда в этих случаях беззащитен и теперь только деланно и вяло улыбался.
В ужасе и гневе она начала кричать без слов, пронзительно, но он своими толстыми, открытыми и
мокрыми губами зажал ей
рот. Она барахталась, кусала его губы, и когда ей удавалось на секунду отстранить свое лицо, кричала и плевалась. И вдруг опять томительное, противное, предсмертное ощущение обморока обессилило ее. Руки и ноги сделались вялыми, как и все ее тело.