Неточные совпадения
Летом, на другой год после смерти Бориса, когда Лидии минуло двенадцать лет, Игорь Туробоев отказался учиться в военной школе
и должен был ехать в какую-то другую, в Петербург.
И вот, за несколько дней до его отъезда, во время завтрака, Лидия решительно заявила отцу, что она любит Игоря, не
может без него жить
и не хочет, чтоб он учился в другом городе.
Это не было похоже на тоску, недавно пережитую им, это было сновидное, тревожное ощущение падения в некую бездонность
и мимо своих обычных мыслей, навстречу какой-то новой, враждебной им. Свои мысли были где-то в нем, но тоже бессловесные
и бессильные, как тени. Клим Самгин смутно чувствовал, что он
должен в чем-то сознаться пред собою, но не
мог и боялся понять: в чем именно?
Минутами Самгину казалось, что его вместилище впечатлений — то, что называют душой, — засорено этими мудрствованиями
и всем, что он знал, видел, — засорено на всю жизнь
и так, что он уже не
может ничего воспринимать извне, а
должен только разматывать тугой клубок пережитого.
И, подтверждая свою любовь к истории, он неплохо рассказывал, как талантливейший Андреев-Бурлак пропил перед спектаклем костюм, в котором он
должен был играть Иудушку Головлева, как пил Шуйский, как Ринна Сыроварова в пьяном виде не
могла понять, который из трех мужчин ее муж. Половину этого рассказа, как
и большинство других, он сообщал шепотом, захлебываясь словами
и дрыгая левой ногой. Дрожь этой ноги он ценил довольно высоко...
«Кончу университет
и должен буду служить интересам этих быков. Женюсь на дочери одного из них, нарожу гимназистов, гимназисток, а они, через пятнадцать лет, не будут понимать меня. Потом — растолстею
и,
может быть, тоже буду высмеивать любознательных людей. Старость. Болезни.
И — умру, чувствуя себя Исааком, принесенным в жертву — какому богу?»
— Убежденный человек не
может и не
должен чувствовать противоречий в своих взглядах, — сказал он ему; рыженький, отскочив от него, спросил недоверчиво, с удивлением...
— Рабочему классу философский идеализм — враждебен; признать бытие каких-то тайных
и непознаваемых сил вне себя, вне своей энергии рабочий не
может и не
должен. Для него достаточно социального идеализма, да
и сей последний принимается не без оговорок.
Он снова заставил себя вспомнить Марину напористой девицей в желтом джерси
и ее глупые слова: «Ношу джерси, потому что терпеть не
могу проповедей Толстого». Кутузов называл ее Гуляй-город.
И, против желания своего, Самгин
должен был признать, что в этой женщине есть какая-то приятно угнетающая, теплая тяжесть.
Но — не пошевелился. Приятно было сознавать, что он
должен позвонить пожарной команде, выбежать на двор, на улицу, закричать, —
должен, но
может и не делать этого.
«Что меня смутило? — размышлял он. — Почему я не сказал мальчишке того, что
должен был сказать? Он, конечно, научен
и подослан пораженцами, большевиками. Возможно, что им руководит
и чувство личное — месть за его мать. Проводится в жизнь лозунг Циммервальда: превратить войну с внешним врагом в гражданскую войну, внутри страны. Это значит: предать страну, разрушить ее… Конечно так. Мальчишка, полуребенок — ничтожество. Но дело не в человеке, а в слове. Что
должен делать я
и что
могу делать?»
Неточные совпадения
Хлестаков. Право, не знаю. Ведь мой отец упрям
и глуп, старый хрен, как бревно. Я ему прямо скажу: как хотите, я не
могу жить без Петербурга. За что ж, в самом деле, я
должен погубить жизнь с мужиками? Теперь не те потребности; душа моя жаждет просвещения.
Стародум.
И не дивлюся: он
должен привести в трепет добродетельную душу. Я еще той веры, что человек не
может быть
и развращен столько, чтоб
мог спокойно смотреть на то, что видим.
Стародум. Благодарение Богу, что человечество найти защиту
может! Поверь мне, друг мой, где государь мыслит, где знает он, в чем его истинная слава, там человечеству не
могут не возвращаться его права. Там все скоро ощутят, что каждый
должен искать своего счастья
и выгод в том одном, что законно…
и что угнетать рабством себе подобных беззаконно.
Таким образом, употребив первоначально меру кротости, градоначальник
должен прилежно смотреть, оказала ли она надлежащий плод,
и когда убедится, что оказала, то
может уйти домой; когда же увидит, что плода нет, то обязан, нимало не медля, приступить к мерам последующим.
Голос обязан иметь градоначальник ясный
и далеко слышный; он
должен помнить, что градоначальнические легкие созданы для отдания приказаний. Я знал одного градоначальника, который, приготовляясь к сей должности, нарочно поселился на берегу моря
и там во всю
мочь кричал. Впоследствии этот градоначальник усмирил одиннадцать больших бунтов, двадцать девять средних возмущений
и более полусотни малых недоразумений.
И все сие с помощью одного своего далеко слышного голоса.