Неточные совпадения
Лекции, споры,
шепоты, весь хаотический шум сотен молодежи, опьяненной жаждой жить, действовать, — все это так оглушало Самгина, что он не слышал даже мыслей своих. Казалось, что все
люди одержимы безумием игры, тем более увлекающей их, чем более опасна она.
Клим слышал в этом вопросе удивление, морщился, а Дронов, потирая руки, как
человек очень довольный, спрашивал быстреньким
шепотом...
Слезы текли скупо из его глаз, но все-таки он ослеп от них, снял очки и спрятал лицо в одеяло у ног Варвары. Он впервые плакал после дней детства, и хотя это было постыдно, а — хорошо: под слезами обнажался
человек, каким Самгин не знал себя, и росло новое чувство близости к этой знакомой и незнакомой женщине. Ее горячая рука гладила затылок, шею ему, он слышал прерывистый
шепот...
Самгин забыл о том, что Гапон — вождь, но этот
шепот тотчас воскресил в памяти десятки трупов, окровавленных
людей, ревущего кочегара.
— Что же это… какой же это
человек? —
шепотом спросил жандарм, ложась грудью на стол и сцепив пальцы рук. — Действительно — с крестами, с портретами государя вел народ, да? Личность? Сила?
До утра Клим не мог уснуть, вспоминая бредовой
шепот полковника и бутылочку красных чернил, пронзенную лучом солнца. Он не жалел полковника, но все-таки было тяжко, тошно узнать, что этот
человек, растрепанный, как Лютов, как Гапон, — убит.
Невозможно было бы представить, что десятки тысяч
людей могут молчать так торжественно, а они молчали, и вздохи,
шепоты их стирались шлифующим звуком шагов по камням мостовой.
Все, кроме Елены. Буйно причесанные рыжие волосы, бойкие, острые глаза, яркий наряд выделял Елену, как чужую птицу, случайно залетевшую на обыкновенный птичий двор. Неслышно пощелкивая пальцами, улыбаясь и подмигивая, она
шепотом рассказывала что-то бородатому толстому
человеку, а он, слушая, вздувался от усилий сдержать смех, лицо его туго налилось кровью, и рот свой, спрятанный в бороде, он прикрывал салфеткой. Почти голый череп его блестел так, как будто смех пробивался сквозь кость и кожу.
Было ясно, что
люди уже устали. Они разбились на маленькие группки, говорили вполголоса, за спиною Самгина кипел горячий
шепот...
Он сидел, курил, уставая сидеть — шагал из комнаты в комнату, подгоняя мысли одну к другой, так провел время до вечерних сумерек и пошел к Елене. На улицах было не холодно и тихо, мягкий снег заглушал звуки, слышен был только шорох, похожий на
шепот. В разные концы быстро шли разнообразные
люди, и казалось, что все они стараются как можно меньше говорить, тише топать.
Неточные совпадения
— Фенечка! — сказал он каким-то чудным
шепотом, — любите, любите моего брата! Он такой добрый, хороший
человек! Не изменяйте ему ни для кого на свете, не слушайте ничьих речей! Подумайте, что может быть ужаснее, как любить и не быть любимым! Не покидайте никогда моего бедного Николая!
— Да, конечно. Она даже ревнует меня к моим грекам и римлянам. Она их терпеть не может, а живых
людей любит! — добродушно смеясь, заключил Козлов. — Эти женщины, право, одни и те же во все времена, — продолжал он. — Вон у римских матрон, даже у жен кесарей, консулов патрициев — всегда хвост целый… Мне — Бог с ней: мне не до нее, это домашнее дело! У меня есть занятие. Заботлива, верна — и я иногда, признаюсь, —
шепотом прибавил он, — изменяю ей, забываю, есть ли она в доме, нет ли…
Сначала вошли на палубу переводчики. «Оппер-баниосы», — говорили они почтительным
шепотом, указывая на лодки, а сами стали в ряд. Вскоре показались и вошли на трап, потом на палубу двое японцев, поблагообразнее и понаряднее прочих. Переводчики встретили их, положив руки на колени и поклонившись почти до земли. За ними вошло
человек двадцать свиты.
Смотритель вынул из несессера и положил на стол прибор: тарелку, ножик, вилку и ложку. «Еще и ложку вынул!» — ворчал
шепотом мой
человек, поворачивая рябчика на сковородке с одной стороны на другую и следя с беспокойством за движениями смотрителя. Смотритель неподвижно сидел перед прибором, наблюдая за
человеком и ожидая, конечно, обещанного ужина.
Этот
шепот заставил побелеть Привалова; он боялся оглянуться на шептавшихся, как
человек, который ждет смертельного удара.