Неточные совпадения
— Любовь тоже требует героизма. А я — не могу быть героиней. Варвара — может. Для нее любовь — тоже
театр. Кто-то, какой-то невидимый зритель спокойно любуется тем, как мучительно
любят люди, как они хотят
любить. Маракуев говорит, что зритель — это природа. Я — не понимаю… Маракуев тоже, кажется, ничего не понимает, кроме того, что
любить — надо.
— Разве вот что сделать, — рассуждала между тем Анна Ивановна (ей самой очень хотелось сыграть на театре), — я скажу жениху, что я очень
люблю театр. Если он рассердится и запретит мне, тогда зачем мне и замуж за него выходить, а если скажет: «Хорошо, сыграйте», — тогда я буду играть.
И так мне вот досадно на Якова Васильича: третьего дня, вообразите, приходил к нему какой-то молодой человек, Иволгин, который, как сам он говорит, страстно
любит театр и непременно хочет быть актером; но Яков Васильич именно за это не хочет быть с ним знаком!
— Мы, дачницы, затеваем здесь спектакль для детей, — сказала она. — Уже все есть у нас — и театр, и актеры, остановка только за пьесой. Прислали нам десятка два разных пьес, но ни одна не годится. Вот вы
любите театр и хорошо знаете историю, — обратилась она к Ярцеву, — напишите-ка нам историческую пьесу.
В городе его звали Редькой и говорили, что это его настоящая фамилия. Он
любил театр так же, как я, и едва до него доходили слухи, что у нас затевается спектакль, как он бросал все свои работы и шел к Ажогиным писать декорации.
Неточные совпадения
Вронский поехал во Французский
театр, где ему действительно нужно было видеть полкового командира, не пропускавшего ни одного представления во Французском
театре, с тем чтобы переговорить с ним о своем миротворстве, которое занимало и забавляло его уже третий день. В деле этом был замешан Петрицкий, которого он
любил, и другой, недавно поступивший, славный малый, отличный товарищ, молодой князь Кедров. А главное, тут были замешаны интересы полка.
Говорить
любила больше о городе да о
театре, который там завелся.
— Он
любит Анну Васильевну тоже, и Зинаиду Михайловну, да все не так, — продолжала она, — он с ними не станет сидеть два часа, не смешит их и не рассказывает ничего от души; он говорит о делах, о
театре, о новостях, а со мной он говорит, как с сестрой… нет, как с дочерью, — поспешно прибавила она, — иногда даже бранит, если я не пойму чего-нибудь вдруг или не послушаюсь, не соглашусь с ним.
— Я бы устроила так, чтобы всем было весело… Да!.. Мама считает всякое веселье грехом, но это неправда. Если человек работает день, отчего же ему не повеселиться вечером? Например:
театр, концерты, катание на тройках… Я
люблю шибко ездить, так, чтобы дух захватывало!
Изредка отпускал он меня с Сенатором в французский
театр, это было для меня высшее наслаждение; я страстно
любил представления, но и это удовольствие приносило мне столько же горя, сколько радости. Сенатор приезжал со мною в полпиесы и, вечно куда-нибудь званный, увозил меня прежде конца.
Театр был у Арбатских ворот, в доме Апраксина, мы жили в Старой Конюшенной, то есть очень близко, но отец мой строго запретил возвращаться без Сенатора.