Неточные совпадения
Уроки Томилина становились все более скучны, менее понятны, а сам учитель как-то неестественно разросся в ширину и осел
к земле. Он переоделся в белую рубаху с вышитым воротом, на его голых, медного цвета ногах блестели туфли зеленого сафьяна. Когда Клим, не понимая чего-нибудь, заявлял об этом ему, Томилин, не сердясь, но с явным
удивлением, останавливался среди комнаты и говорил почти всегда одно и то же...
Тут чувство благодарности за радость толкнуло Клима сказать ему, что Лидия часто бывает у Макарова.
К его
удивлению, Варавка не рассердился, он только опасливо взглянул в сторону комнат матери и негромко сказал...
Вначале ее восклицания показались Климу восклицаниями
удивления или обиды. Стояла она спиною
к нему, он не видел ее лица, но в следующие секунды понял, что она говорит с яростью и хотя не громко, на низких нотах, однако способна оглушительно закричать, затопать ногами.
Нередко ему казалось, что Лидия играет с ним, это углубляло его неприязнь
к ней, усиливало и робость его. Но он с
удивлением отмечал, что и это не отталкивает его от девушки.
— Это ты говоришь о вражде
к женщине? — с ироническим
удивлением спросил Клим.
Как будто забыв о смерти отчима, она минут пять критически и придирчиво говорила о Лидии, и Клим понял, что она не любит подругу. Его удивило, как хорошо она до этой минуты прятала антипатию
к Лидии, — и
удивление несколько подняло зеленоглазую девушку в его глазах. Потом она вспомнила, что надо говорить об отчиме, и сказала, что хотя люди его типа — отжившие люди, но все-таки в них есть своеобразная красота.
— Знаешь, я с первых дней знакомства с ним чувствовала, что ничего хорошего для меня в этом не будет. Как все неудачно у меня, Клим, — сказала она, вопросительно и с
удивлением глядя на него. — Очень ушибло меня это. Спасибо Лиде, что вызвала меня
к себе, а то бы я…
Самгин присматривался
к ней с великим
удивлением и готов был думать, что все, что она говорит, только сейчас пришло ей в голову. Вспоминал ее кисленькой девчонкой, которая выдумывала скучные, странные игры, и думал...
Алина выплыла на сцену маленького, пропыленного театра такой величественно и подавляюще красивой, что в темноте зала проплыл тихий гул
удивления, все люди как-то покачнулись
к сцене, и казалось, что на лысины мужчин, на оголенные руки и плечи женщин упала сероватая тень. И чем дальше, тем больше сгущалось впечатление, что зал, приподнимаясь, опрокидывается на сцену.
Но это не обидело его, он сам себе не верил и не узнавал себя. Нежность и тревожное
удивление Варвары несколько успокоили его, а затем явился, как раз
к обеду, Митрофанов. Вошел он робко, с неопределенной, но как будто виноватой улыбочкой, спрятав руки за спиною.
— Да, — невольно сказал Самгин, видя, что темные глуповатые глаза взмокли и как будто тают.
К его обиде на этого человека присоединилось
удивление пред исповедью Митрофанова. Но все-таки эта исповедь немножко трогала своей несомненной искренностью, и все-таки было лестно слышать сердечные изъявления Митрофанова; он стал менее симпатичен, но еще более интересен.
Потом Самгин ехал на извозчике в тюрьму; рядом с ним сидел жандарм, а на козлах, лицом
к нему, другой — широконосый, с маленькими глазками и усами в стрелку. Ехали по тихим улицам, прохожие встречались редко, и Самгин подумал, что они очень неумело показывают жандармам, будто их не интересует человек, которого везут в тюрьму. Он был засорен словами полковника, чувствовал себя уставшим от
удивления и механически думал...
Он легко,
к своему
удивлению, встал на ноги, пошатываясь, держась за стены, пошел прочь от людей, и ему казалось, что зеленый, одноэтажный домик в четыре окна все время двигается пред ним, преграждая ему дорогу. Не помня, как он дошел, Самгин очнулся у себя в кабинете на диване; пред ним стоял фельдшер Винокуров, отжимая полотенце в эмалированный таз.
«Не может быть, чтоб она считала меня причастным
к террору. Это — или проявление заботы обо мне, или — опасение скомпрометировать себя, — опасение, вызванное тем, что я сказал о Судакове. Но как спокойно приняла она убийство!» — с
удивлением подумал он, чувствуя, что спокойствие Марины передалось и ему.
О Лидии она говорила без признаков сочувствия
к ней, так же безучастно произнесла и фразу о детях, а эта фраза требовала какого-то чувства:
удивления, печали, иронии.
«Осталась где-то вне действительности, живет бредовым прошлым», — думал он, выходя на улицу. С
удивлением и даже недоверием
к себе он вдруг почувствовал, что десяток дней, прожитых вне Москвы, отодвинул его от этого города и от людей, подобных Татьяне, очень далеко. Это было странно и требовало анализа. Это как бы намекало, что при некотором напряжении воли можно выйти из порочного круга действительности.
Подумав, он нашел, что мысль о возможности связи Марины с политической полицией не вызвала в нем ничего, кроме
удивления. Думать об этом под смех и музыку было неприятно, досадно, но погасить эти думы он не мог.
К тому же он выпил больше, чем привык, чувствовал, что опьянение настраивает его лирически, а лирика и Марина — несоединимы.
К его
удивлению, в газетах было напечатано только две заметки; одна рассказывала...
Неточные совпадения
Сначала говорил он довольно невнятно, но потом вник в предмет, и,
к общему
удивлению, вместо того чтобы защищать, стал обвинять.
Но,
к его
удивлению, Анна приняла это известие очень спокойно и спросила только, когда он вернется.
В середине мазурки, повторяя сложную фигуру, вновь выдуманную Корсунским, Анна вышла на середину круга, взяла двух кавалеров и подозвала
к себе одну даму и Кити. Кити испуганно смотрела на нее, подходя. Анна прищурившись смотрела на нее и улыбнулась, пожав ей руку. Но заметив, что лицо Кити только выражением отчаяния и
удивления ответило на ее улыбку, она отвернулась от нее и весело заговорила с другою дамой.
— Да, я очень интересуюсь этим, — отвечала Анна Свияжскому, выразившему
удивление к ее знаниям по архитектуре. — Надо, чтобы новое строение соответствовало больнице. А оно придумано после и начато без плана.
О, кто б немых ее страданий // В сей быстрый миг не прочитал! // Кто прежней Тани, бедной Тани // Теперь в княгине б не узнал! // В тоске безумных сожалений //
К ее ногам упал Евгений; // Она вздрогнула и молчит // И на Онегина глядит // Без
удивления, без гнева… // Его больной, угасший взор, // Молящий вид, немой укор, // Ей внятно всё. Простая дева, // С мечтами, сердцем прежних дней, // Теперь опять воскресла в ней.