Неточные совпадения
В окно смотрело серебряное солнце, небо — такое же холодно голубое, каким оно было ночью, да и все вокруг так же успокоительно грустно, как вчера, только светлее раскрашено. Вдали на пригорке, пышно окутанном серебряной парчой,
курились розоватым
дымом трубы домов, по снегу на крышах ползли тени
дыма, сверкали в небе кресты и главы церквей, по белому полю тянулся обоз, темные маленькие лошади качали головами, шли толстые мужики в тулупах, — все было игрушечно мелкое и приятное глазам.
Дым в зеркале стал гуще, перекрасился в сероватый, и было непонятно — почему? Папироса едва
курилась.
Дым краснел, а затем под одной из полок вспыхнул острый, красный огонь, — это могло быть отражением лучей солнца.
Отсыревшая папироса
курилась туго,
дым казался невкусным.
Крыша мастерской уже провалилась; торчали в небо тонкие жерди стропил,
курясь дымом, сверкая золотом углей; внутри постройки с воем и треском взрывались зеленые, синие, красные вихри, пламя снопами выкидывалось на двор, на людей, толпившихся пред огромным костром, кидая в него снег лопатами. В огне яростно кипели котлы, густым облаком поднимался пар и дым, странные запахи носились по двору, выжимая слезы из глаз; я выбрался из-под крыльца и попал под ноги бабушке.
По темным доскам сухой крыши, быстро опутывая ее, извивались золотые, красные ленты; среди них крикливо торчала и
курилась дымом гончарная тонкая труба; тихий треск, шелковый шелест бился в стекла окна; огонь всё разрастался; мастерская, изукрашенная им, становилась похожа на иконостас в церкви и непобедимо выманивала ближе к себе.
Неточные совпадения
Едва мы поднялись наверх, как сразу увидели, в чем дело. Из-за гор, с правой стороны Мутухе, большими клубами подымался белый
дым. Дальше, на севере, тоже
курились сопки. Очевидно, пал уже успел охватить большое пространство. Полюбовавшись им несколько минут, мы пошли к морю и, когда достигли береговых обрывов, повернули влево, обходя глубокие овраги и высокие мысы.
Утро было морозное. Вся деревня
курилась; из труб столбами поднимался белый
дым. Он расстилался по воздуху и принимал золотисто-розовую окраску.
Ночь была хотя и темная, но благодаря выпавшему снегу можно было кое-что рассмотреть. Во всех избах топились печи. Беловатый
дым струйками выходил из труб и спокойно подымался кверху. Вся деревня
курилась. Из окон домов свет выходил на улицу и освещал сугробы. В другой стороне, «на задах», около ручья, виднелся огонь. Я догадался, что это бивак Дерсу, и направился прямо туда. Гольд сидел у костра и о чем-то думал.
Утренний полусвет, водянистый и сонный, наполнил комнату сквозь щели ставен. Слабыми струйками
курились потушенные фитили свечей. Слоистыми голубыми пеленами колыхался табачный
дым, но солнечный луч, прорезавшийся сквозь сердцеобразную выемку в ставне, пронизал кабинет вкось веселым, пыльным, золотым мечом и жидким горячим золотом расплескался на обоях стены.
Угомонившись от рассказов, я заметил, что перед матерью был разведен небольшой огонь и
курились две-три головешки,
дым от которых прямо шел на нее.