Неточные совпадения
Но никто не мог переспорить отца, из его вкусных губ слова сыпались так быстро и обильно, что Клим уже знал: сейчас дед отмахнется палкой, выпрямится, большой, как
лошадь в цирке, вставшая
на задние ноги, и пойдет к себе, а отец
крикнет вслед ему...
Он всегда говорил, что
на мужике далеко не уедешь, что есть только одна
лошадь, способная сдвинуть воз, — интеллигенция. Клим знал, что интеллигенция — это отец, дед, мама, все знакомые и, конечно, сам Варавка, который может сдвинуть какой угодно тяжелый воз. Но было странно, что доктор, тоже очень сильный человек, не соглашался с Варавкой; сердито выкатывая черные глаза, он
кричал...
Он тотчас наполнил комнату скрипом новых ботинок, треском передвигаемых кресел, а
на улице зафыркала
лошадь,
закричали мальчишки и высоко взвился звонкий тенор...
Потом снова скакали взмыленные
лошади Власовского, кучер останавливал их
на скаку, полицмейстер, стоя, размахивал руками,
кричал в окна домов,
на рабочих,
на полицейских и мальчишек, а окричав людей, устало валился
на сиденье коляски и толчком в спину кучера снова гнал
лошадей. Длинные усы его, грозно шевелясь, загибались к затылку.
Народ подпрыгивал, размахивая руками, швырял в воздух фуражки, шапки.
Кричал он так, что было совершенно не слышно, как пара бойких
лошадей губернатора Баранова бьет копытами по булыжнику. Губернатор торчал в экипаже, поставив колено
на сиденье его, глядя назад, размахивая фуражкой, был он стального цвета, отчаянный и героический, золотые бляшки орденов блестели
на его выпуклой груди.
Не уступив ей дорогу, Иноков заглянул в лицо ей и
крикнул, как
на лошадь...
Въехали в рощу тонкоствольной, свинцовой ольхи, в кислый запах болота, гниющей листвы, под бричкой что-то хряснуло, она запрокинулась назад и набок, вытряхнув Самгина.
Лошади тотчас остановились. Самгин ударился локтем и плечом о землю, вскочил
на ноги, сердито
закричал...
— Как желаете, — сказал Косарев, вздохнув, уселся
на облучке покрепче и, размахивая кнутом над крупами
лошадей, жалобно прибавил: — Вы сами видели, господин, я тут посторонний человек. Но, но, яростные! —
крикнул он. Помолчав минуту, сообщил: — Ночью — дождик будет, — и, как черепаха, спрятал голову в плечи.
Догнали телегу, в ней лежал
на животе длинный мужик с забинтованной головой; серая, пузатая
лошадь, обрызганная грязью, шагала лениво. Ямщик Самгина, курносый подросток, чем-то похожий
на голубя,
крикнул, привстав...
Это столкновение, прервав легкий ход мысли Самгина, рассердило его, опираясь
на плечо своего возницы, он привстал,
закричал на мужика. Тот, удивленно мигая, попятил
лошадь.
По торцам мостовой, наполняя воздух тупым и дробным звуком шагов, нестройно двигалась небольшая, редкая толпа, она была похожа
на метлу, ручкой которой служила цепь экипажей, медленно и скучно тянувшаяся за нею. Встречные экипажи прижимались к панелям, — впереди толпы быстро шагал студент, рослый, кудрявый, точно извозчик-лихач; размахивая черным кашне перед мордами
лошадей, он зычно
кричал...
Парня осторожно положили поперек дороги Самгина, в минуту собралась толпа, заткнув улицу; высокий, рыжеватый человек в кожаной куртке вел мохнатенькую
лошадь,
на козлах саней сидел знакомый извозчик, размахивая кнутом, и плачевно
кричал...
Свалив солдата с
лошади, точно мешок, его повели сквозь толпу, он оседал к земле, неслышно
кричал, шевеля волосатым ртом, лицо у него было синее, как лед, и таяло, он плакал. Рядом с Климом стоял человек в куртке, замазанной красками, он был выше
на голову, его жесткая борода холодно щекотала ухо Самгина.
— Долой самодержавие! —
кричали всюду в толпе, она тесно заполнила всю площадь, черной кашей кипела
на ней, в густоте ее неестественно подпрыгивали
лошади, точно каменная и замороженная земля под ними стала жидкой, засасывала их, и они погружались в нее до колен, раскачивая согнувшихся в седлах казаков; казаки, крестя нагайками воздух, били направо, налево, люди, уклоняясь от ударов, свистели,
кричали...
Пара серых
лошадей бежала уже далеко, а за ними, по снегу, катился кучер; одна из рыжих, неестественно вытянув шею, шла
на трех ногах и хрипела, а вместо четвертой в снег упиралась толстая струя крови; другая
лошадь скакала вслед серым, — ездок обнимал ее за шею и
кричал; когда она задела боком за столб для афиш, ездок свалился с нее, а она, прижимаясь к столбу, скрипуче заржала.
Проехал воз, огромный, хитро нагруженный венскими стульями, связанные соломой, они возвышались почти до вторых этажей, толстая рыжая
лошадь и краснорожий ломовой извозчик, в сравнении с величиной воза, были смешно маленькими, рядом с извозчиком шагал студент в расстегнутом пальто, в фуражке
на затылке, размахивая руками, он
кричит...
Неточные совпадения
Кучер остановил четверню и оглянулся направо,
на ржаное поле,
на котором у телеги сидели мужики. Конторщик хотел было соскочить, но потом раздумал и повелительно
крикнул на мужика, маня его к себе. Ветерок, который был
на езде, затих, когда остановились; слепни облепили сердито отбивавшихся от них потных
лошадей. Металлический, доносившийся от телеги, звон отбоя по косе затих. Один из мужиков поднялся и пошел к коляске.
Казбич остановился в самом деле и стал вслушиваться: верно, думал, что с ним заводят переговоры, — как не так!.. Мой гренадер приложился… бац!.. мимо, — только что порох
на полке вспыхнул; Казбич толкнул
лошадь, и она дала скачок в сторону. Он привстал
на стременах,
крикнул что-то по-своему, пригрозил нагайкой — и был таков.
Посреди улицы стояла коляска, щегольская и барская, запряженная парой горячих серых
лошадей; седоков не было, и сам кучер, слезши с козел, стоял подле;
лошадей держали под уздцы. Кругом теснилось множество народу, впереди всех полицейские. У одного из них был в руках зажженный фонарик, которым он, нагибаясь, освещал что-то
на мостовой, у самых колес. Все говорили,
кричали, ахали; кучер казался в недоумении и изредка повторял:
— Поля! —
крикнула Катерина Ивановна, — беги к Соне, скорее. Если не застанешь дома, все равно, скажи, что отца
лошади раздавили и чтоб она тотчас же шла сюда… как воротится. Скорей, Поля!
На, закройся платком!
Его плотно хлестнул кнутом по спине кучер одной коляски за то, что он чуть-чуть не попал под
лошадей, несмотря
на то, что кучер раза три или четыре ему
кричал.