Неточные совпадения
Вежливо улыбаясь, Самгин молчал и не верил старику,
думая, что эти волнения
крестьян, вероятно, так же убоги и мало значительны, как памятный грабеж хлебного магазина. А Суслов, натягивая рукава пиджака до кистей рук, точно подросток, которому костюм уже короток и неудобен, звенел...
Какая-то сила вытолкнула из домов на улицу разнообразнейших людей, — они двигались не по-московски быстро, бойко, останавливались, собирались группами, кого-то слушали, спорили, аплодировали, гуляли по бульварам, и можно было
думать, что они ждут праздника. Самгин смотрел на них, хмурился,
думал о легкомыслии людей и о наивности тех, кто пытался внушить им разумное отношение к жизни. По ночам пред ним опять вставала картина белой земли в красных пятнах пожаров, черные потоки
крестьян.
— «Родитель, говорит, мой — сын
крестьянина, лапотник, а умер коммерции советником, он, говорит, своей рукой рабочих бил, а они его уважали». «Ах ты,
думаю, мать…» извини, пожалуйста, Клим!
— Одно из основных качеств русской интеллигенции — она всегда опаздывает
думать. После того как рабочие Франции в 30-х и 70-х годах показали силу классового пролетарского самосознания, у нас все еще говорили и писали о том, как здоров труд
крестьянина и как притупляет рост разума фабричный труд, — говорил Кутузов, а за дверью весело звучал голос Елены...
Можно было
думать, что «народ» правильно оценил бездарность Николая II и помнил главнейшие события его царствования — Ходынку, 9-е Января, войну с Москвой, расстрел на Лене, бесчисленные массовые убийства
крестьян и рабочих.
— Да ведь сказать — трудно! Однако — как не скажешь? Народу у нас оказывается лишнего много, а землишки — мало. На сытую жизнь не хватает земли-то. В Сибирь
крестьяне самовольно не идут, а силком переселять у начальства… смелости нет, что ли? Вы простите! Говорю, как
думаю.
— Я
думаю поехать в Песочное, поговорить с
крестьянами непосредственно, — заявил Самгин. Денисов оживился, разнял руки и, поглаживая бедра свои, уверенно сказал...
Неточные совпадения
И тут настала каторга // Корёжскому
крестьянину — // До нитки разорил! // А драл… как сам Шалашников! // Да тот был прост; накинется // Со всей воинской силою, //
Подумаешь: убьет! // А деньги сунь, отвалится, // Ни дать ни взять раздувшийся // В собачьем ухе клещ. // У немца — хватка мертвая: // Пока не пустит по миру, // Не отойдя сосет!
И точно: час без малого // Последыш говорил! // Язык его не слушался: // Старик слюною брызгался, // Шипел! И так расстроился, // Что правый глаз задергало, // А левый вдруг расширился // И — круглый, как у филина, — // Вертелся колесом. // Права свои дворянские, // Веками освященные, // Заслуги, имя древнее // Помещик поминал, // Царевым гневом, Божиим // Грозил
крестьянам, ежели // Взбунтуются они, // И накрепко приказывал, // Чтоб пустяков не
думала, // Не баловалась вотчина, // А слушалась господ!
Крестьяне мало
думали, // Дав отдохнуть священнику, // Они с поклоном молвили: // «Что скажешь нам еще?»
Черства душа
крестьянина, //
Подумает ли он, // Что дуб, сейчас им сваленный, // Мой дед рукою собственной // Когда-то насадил?
Крестьяне думу
думали, // А поп широкой шляпою // В лицо себе помахивал // Да на небо глядел.