Неточные совпадения
У повара Томилин поселился тоже в мезонине, только более светлом и чистом. Но он в несколько дней загрязнил комнату кучами
книг; казалось, что он переместился со всем своим прежним жилищем, с его пылью, духотой, тихим скрипом половиц, высушенных летней жарой. Под глазами
учителя набухли синеватые опухоли, золотистые искры в зрачках погасли, и весь он как-то жалобно растрепался. Теперь, все время уроков, он не вставал со своей неопрятной постели.
Но иногда рыжий пугал его: забывая о присутствии ученика, он говорил так много, долго и непонятно, что Климу нужно было кашлянуть, ударить каблуком в пол, уронить
книгу и этим напомнить
учителю о себе. Однако и шум не всегда будил Томилина, он продолжал говорить, лицо его каменело, глаза напряженно выкатывались, и Клим ждал, что вот сейчас Томилин закричит, как жена доктора...
Дронов жил в мезонине, где когда-то обитал Томилин, и комната была завалена картонами, листами гербария, образцами минералов и
книгами, которые Иван таскал от рыжего
учителя.
Она редко и не очень охотно соглашалась на это и уже не рассказывала Климу о боге, кошках, о подругах, а задумчиво слушала его рассказы о гимназии, суждения об
учителях и мальчиках, о прочитанных им
книгах. Когда Клим объявил ей новость, что он не верит в бога, она сказала небрежно...
Томилина не любили и здесь. Ему отвечали скупо, небрежно. Клим находил, что рыжему
учителю нравится это и что он нарочно раздражает всех. Однажды писатель Катин, разругав статью в каком-то журнале, бросил журнал на подоконник, но
книга упала на пол; Томилин сказал...
Неточные совпадения
Они ворвались в квартиру
учителя каллиграфии Линкина, произвели в ней обыск и нашли
книгу:"Средства для истребления блох, клопов и других насекомых".
Левин вызвался заменить ее; но мать, услыхав раз урок Левина и заметив, что это делается не так, как в Москве репетировал
учитель, конфузясь и стараясь не оскорбить Левина, решительно высказала ему, что надо проходить по
книге так, как
учитель, и что она лучше будет опять сама это делать.
Он выбрал минуту, когда
учитель молча смотрел в
книгу.
Так совершил свое учебное поприще Обломов. То число, в которое он выслушал последнюю лекцию, и было геркулесовыми столпами его учености. Начальник заведения подписью своею на аттестате, как прежде
учитель ногтем на
книге, провел черту, за которую герой наш не считал уже нужным простирать свои ученые стремления.
Между тем вне класса начнет рассказывать о какой-нибудь стране или об океане, о городе — откуда что берется у него! Ни в
книге этого нет, ни
учитель не рассказывал, а он рисует картину, как будто был там, все видел сам.