Неточные совпадения
— Знакома я с ним шесть лет, живу второй год, но вижу редко, потому что он все прыгает во все стороны от меня. Влетит,
как шмель, покружится, пожужжит немножко и вдруг: «Люба, завтра я в Херсон еду». Merci, monsieur. Mais — pourquoi? [Благодарю вас. Но — зачем? (франц.)]
Милые мои, — ужасно нелепо и даже горестно в нашей деревне по-французски говорить, а — хочется! Вероятно, для углубления нелепости хочется, а может, для того, чтоб напомнить себе о другом, о другой жизни.
— С неделю тому назад сижу я в городском саду с
милой девицей, поздно уже, тихо, луна катится в небе, облака бегут, листья падают с деревьев в тень и свет на земле; девица, подруга детских дней
моих, проститутка-одиночка, тоскует, жалуется, кается, вообще — роман,
как следует ему быть. Я — утешаю ее: брось, говорю, перестань! Покаяния двери легко открываются, да — что толку?.. Хотите выпить? Ну, а я — выпью.
— У нее,
как у ребенка, постоянно неожиданные решения. Но это не потому, что она бесхарактерна, он — характер, у нее есть! Она говорила, что ты сделал ей предложение? Смотри, это будет трудная жена. Она все ищет необыкновенных людей, люди,
милый мой, —
как собаки: породы разные, а привычки у всех одни.
— А — Любаша-то —
как? Вот — допрыгалась! Ах ты, господи, господи!
Милые вы
мои, на что вы обрекаете за народ молодую вашу жизнь…
—
Какая красота, — восторженно шептала она. —
Какая милая красота! Можно ли было ждать, после вчера! Смотри: женщина с ребенком на осле, и человек ведет осла, — но ведь это богоматерь, Иосиф! Клим, дорогой
мой, — это удивительно!
— Вы представьте: когда эта пьяная челядь бросилась на паперть, никто не побежал, никто! Дрались и —
как еще!
Милые мои, — воскликнула она, взмахнув руками, —
каких людей видела я! Струве, Туган-Барановского, Михайловского видела, Якубовича…
— Он очень
милый старик, даже либерал, но — глуп, — говорила она, подтягивая гримасами веки, обнажавшие пустоту глаз. — Он говорит: мы не торопимся, потому что хотим сделать все
как можно лучше; мы терпеливо ждем, когда подрастут люди, которым можно дать голос в делах управления государством. Но ведь я у него не конституции прошу, а покровительства Императорского музыкального общества для
моей школы.
— Это — для гимназиста,
милый мой. Он берет время
как мерило оплаты труда — так? Но вот я третий год собираю материалы о музыкантах XVIII века, а столяр, при помощи машины, сделал за эти годы шестнадцать тысяч стульев. Столяр — богат, даже если ему пришлось по гривеннику со стула, а — я? А я — нищеброд, рецензийки для газет пишу. Надо за границу ехать — денег нет. Даже книг купить — не могу… Так-то,
милый мой…
Неточные совпадения
Аммос Федорович.
Помилуйте,
как можно! и без того это такая честь… Конечно, слабыми
моими силами, рвением и усердием к начальству… постараюсь заслужить… (Приподымается со стула, вытянувшись и руки по швам.)Не смею более беспокоить своим присутствием. Не будет ли
какого приказанья?
— А
как я вспоминаю ваши насмешки! — продолжала княгиня Бетси, находившая особенное удовольствие в следовании за успехом этой страсти. — Куда это все делось! Вы пойманы,
мой милый.
— Так, пожалуйста, приезжайте. — сказала Долли, — мы вас будем ждать в пять, шесть часов, если хотите. Ну, что
моя милая Анна?
Как давно…
И
как ни белы,
как ни прекрасны ее обнаженные руки,
как ни красив весь ее полный стан, ее разгоряченное лицо из-за этих черных волос, он найдет еще лучше,
как ищет и находит
мой отвратительный, жалкий и
милый муж».
— Ну, разумеется, — быстро прервала Долли,
как будто она говорила то, что не раз думала, — иначе бы это не было прощение. Если простить, то совсем, совсем. Ну, пойдем, я тебя проведу в твою комнату, — сказала она вставая, и по дороге Долли обняла Анну. —
Милая моя,
как я рада, что ты приехала. Мне легче, гораздо легче стало.