Неточные совпадения
— Она будет очень счастлива в известном, женском
смысле понятия о счастье. Будет много любить; потом, когда устанет, полюбит собак, котов, той любовью,
как любит меня. Такая сытая, русская. А вот я не чувствую себя русской, я — петербургская. Москва меня обезличивает. Я вообще мало знаю и не понимаю Россию. Мне кажется — это страна людей, которые не нужны никому и сами себе не нужны. А вот француз, англичанин — они нужны всему миру. И — немец, хотя я не люблю немцев.
Клим отошел от окна с досадой на себя.
Как это он не мог уловить
смысла пьесы? Присев на стул, Туробоев закурил папиросу, но тотчас же нервно ткнул ее в пепельницу.
«Приходится соглашаться с моим безногим сыном, который говорит такое: раньше революция на испанский роман с приключениями похожа была, на опасную, но весьма приятную забаву,
как, примерно, медвежья охота, а ныне она становится делом сугубо серьезным, муравьиной работой множества простых людей. Сие, конечно, есть пророчество, однако не лишенное
смысла. Действительно: надышали атмосферу заразительную, и доказательством ее заразности не одни мы, сущие здесь пьяницы, служим».
— Вы отрицаете
смысл романсов, вы даже
как будто иронизируете…
—
Как единоличный выпад — это не имеет
смысла.
Самгин слушал философические изъявления Митрофанова и хмурился, опасаясь, что Варвара догадается о профессии постояльца. «Так вот чем занят твой человек здравого
смысла», — скажет она. Самгин искал взгляда Ивана Петровича, хотел предостерегающе подмигнуть ему, а тот, вдохновляясь все более, уже вспотел,
как всегда при сильном волнении.
Варвара смотрела на него изумленно, даже
как бы очарованно, она откинулась на спинку стула, заложив руки за шею, грудь ее неприлично напряглась. Самгин уже не хотел остановить излияния агента полиции, находя в них некий иносказательный
смысл.
— Нет, он мало похож на человека здравого
смысла,
каким ты его считал, — говорила Варвара.
Доктор, схватив шляпу, бросился вниз, Самгин пошел за ним, но так
как Любомудров не повторил ему приглашения ехать с ним, Самгин прошел в сад, в беседку. Он вдруг подумал, что день Девятого января, несмотря на весь его ужас, может быть менее значителен по
смыслу, чем сегодняшняя драка, что вот этот серый день более глубоко задевает лично его.
Прочитав эти слова, Самгин огорчился, — это он должен бы так сказать. И, довольствуясь тем, что
смысл этих слов укрепил его настроение, он постарался забыть их, что и удалось ему так же легко,
как легко забывается потеря мелкой монеты.
— Ну, — в привычках мысли, в направлении ее, — сказала Марина, и брови ее вздрогнули, по глазам скользнула тень. — Успенский-то,
как ты знаешь, страстотерпец был и чувствовал себя жертвой миру, а супруг мой — гедонист, однако не в
смысле только плотского наслаждения жизнью, а — духовных наслаждений.
—
Какая же здесь окраина? Рядом — институт благородных девиц, дальше — на горе — военные склады, там часовые стоят. Да и я — не одна, — дворник, горничная, кухарка. Во флигеле — серебряники, двое братьев, один — женатый, жена и служит горничной мне. А вот в женском
смысле — одна, — неожиданно и очень просто добавила Марина.
Это было давно знакомо ему и могло бы многое напомнить, но он отмахнулся от воспоминаний и молчал, ожидая, когда Марина обнаружит конечный
смысл своих речей. Ровный, сочный ее голос вызывал у него состояние, подобное легкой дремоте, которая предвещает крепкий сон, приятное сновидение, но изредка он все-таки ощущал толчки недоверия. И странно было, что она
как будто спешит рассказать себя.
«
Какая ерунда, — подумал Самгин и спрятал тетрадь в портфель. — Не может быть, чтобы это серьезно интересовало Марину. А юридический
смысл этой операции для нее просто непонятен».
Самгин, поправив очки, взглянул на него; такие афоризмы в устах Безбедова возбуждали сомнения в глупости этого человека и усиливали неприязнь к нему. Новости Безбедова он слушал механически,
как шум ветра, о них не думалось,
как не думается о картинах одного и того же художника, когда их много и они утомляют однообразием красок, техники. Он отметил, что анекдотические новости эти не вызывают желания оценить их
смысл. Это было несколько странно, но он тотчас нашел объяснение...
— Нет, — резко сказала она. — То есть — да, сочувствовала, когда не видела ее революционного
смысла. Выселить зажиточных из деревни — это значит обессилить деревню и оставить хуторян такими же беззащитными,
как помещиков. — Откинулась на спинку кресла и, сняв очки, укоризненно покачала головою, глядя на Самгина темными глазами в кружках воспаленных век.
— Над этим стоит подумать! Тут не в том
смысл, что бесы Сологуба значительно уродливее и мельче бесов Достоевского, а —
как ты думаешь: в чем? Ах, да, ты не читал! Возьми, интересно.
Ее предложение не удивило и не обрадовало Самгина, но смутило его
как неожиданность,
смысл которой — непонятен. Он видел, что глаза Марины улыбаются необычно,
как будто она против воли своей сказала что-то непродуманное, рискованное и, недовольная собою, сердится.
«Это можно понять
как символическое искание
смысла жизни. Суета сует. Метафизика дикарей. Возможно, что и просто — скука сытых людей».
— Ну, а —
какой же иной
смысл? Защита униженных и оскорбленных, утверждение справедливости? Это рекомендуется профессорами на факультетских лекциях, но,
как вы знаете, практического значения не может иметь.
— Сударыня, — торжествующе взывал Пыльников. — Все-таки, все-таки —
как же вы решаете вопрос о
смысле бытия? Божество или человечество?
Дронов кричал, топал ногой,
как лошадь, размахивал гранками. Самгину уже трудно было понять связи его слов,
смысл крика. Клим Иванович стоял по другую сторону стола и молчал, ожидая худшего. Но Дронов вдруг выкрикнул...
— Подумайте,
как это варварски бессмысленно — отнять у человека право заниматься его любимым делом, лишить его жизнь
смысла!
Ее писали,
как роман, для утешения людей, которые ищут и не находят
смысла бытия, — я говорю не о временном
смысле жизни, не о том, что диктует нам властное завтра, а о
смысле бытия человечества, засеявшего плотью своей нашу планету так тесно.
Клим Иванович Самгин слушал ее веселую болтовню с удовольствием, но он не любил анекдотов, в которых легко можно найти
смысл аллегорический. И поэтому он заставил женщину перейти от слов к делу, которое для нее, так же
как для него, было всегда приятно.
— Куда вы? Подождите, здесь ужинают, и очень вкусно. Холодный ужин и весьма неплохое вино. Хозяева этой старой посуды, — показал он широким жестом на пестрое украшение стен, — люди добрые и широких взглядов. Им безразлично, кто у них ест и что говорит, они достаточно богаты для того, чтоб участвовать в истории; войну они понимают
как основной
смысл истории,
как фабрикацию героев и вообще
как нечто очень украшающее жизнь.
— Для меня лично корень вопроса этого,
смысл его лежит в противоречии интернационализма и национализма. Вы знаете, что немецкая социал-демократия своим вотумом о кредитах на войну скомпрометировала интернациональный социализм, что Вандервельде усилил эту компрометацию и что еще раньше поведение таких социалистов,
как Вивиани, Мильеран, Бриан э цетера, тоже обнаружили,
как бессильна и
как, в то же время, печально гибка этика социалистов. Не выяснено: эта гибкость — свойство людей или учения?
«Дмитрий нашел ‹
смысл› в политике, в большевизме. Это — можно понять
как последнее прибежище для людей его типа — бездарных людей. Для неудачников. Обилие неудачников — характерно для русской интеллигенции. Она всегда смотрела на себя
как на средство, никто не учил ее быть самоцелью, смотреть на себя
как на ценнейшее явление мира».
— Интеллигент-революционер считается героем. Прославлен и возвеличен. А по
смыслу деятельности своей он — предатель культуры. По намерениям — он враг ее. Враг нации. Родины. Он, конечно, тоже утверждает себя
как личность. Он чувствует: основа мира, Архимедова точка опоры — доминанта личности. Да. Но он мыслит ложно. Личность должна расти и возвышаться, не опираясь на массу, но попирая ее. Аристократия и демократия. Всегда — это. И — навсегда.
Клим Иванович Самгин не испытывал симпатии к людям, но ему нравились люди здравого
смысла, вроде Митрофанова, ему казалось, что люди этого типа вполне отвечают характеристике великоросса, данной историком Ключевским. Он с удовольствием слушал словоохотливого спутника, а спутник говорил поучительно и легко,
как нечто давно обдуманное...
Неточные совпадения
Г-жа Простакова.
Как теленок, мой батюшка; оттого-то у нас в доме все и избаловано. Вить у него нет того
смыслу, чтоб в доме была строгость, чтоб наказать путем виноватого. Все сама управляюсь, батюшка. С утра до вечера,
как за язык повешена, рук не покладываю: то бранюсь, то дерусь; тем и дом держится, мой батюшка!
Дома он через минуту уже решил дело по существу. Два одинаково великих подвига предстояли ему: разрушить город и устранить реку. Средства для исполнения первого подвига были обдуманы уже заранее; средства для исполнения второго представлялись ему неясно и сбивчиво. Но так
как не было той силы в природе, которая могла бы убедить прохвоста в неведении чего бы то ни было, то в этом случае невежество являлось не только равносильным знанию, но даже в известном
смысле было прочнее его.
Вероятнее всего, ему было совестно, что он,
как Антоний в Египте, ведет исключительно изнеженную жизнь, и потому он захотел уверить потомство, что иногда и самая изнеженность может иметь
смысл административно-полицейский.
Из рассказа его видно, что глуповцы беспрекословно подчиняются капризам истории и не представляют никаких данных, по которым можно было бы судить о степени их зрелости, в
смысле самоуправления; что, напротив того, они мечутся из стороны в сторону, без всякого плана,
как бы гонимые безотчетным страхом.
— Конституция, доложу я вам, почтеннейшая моя Марфа Терентьевна, — говорил он купчихе Распоповой, — вовсе не такое уж пугало,
как люди несмысленные о сем полагают.
Смысл каждой конституции таков: всякий в дому своем благополучно да почивает! Что же тут, спрашиваю я вас, сударыня моя, страшного или презорного? [Презорный — презирающий правила или законы.]