Неточные совпадения
— Яков Самгин один из тех матросов
корабля русской
истории, которые наполняют паруса его своей энергией, дабы ускорить ход
корабля к берегам свободы и правды.
— Ой, Климуша, с каким я марксистом познакомила-ась! Это, я тебе скажу… ух! Голос — бархатный. И, понимаешь, точно
корабль плавает… эдакий — на всех парусах! И — до того все в нем определенно… Ты смеешься? Глупо. Я тебе скажу: такие, как он, делают
историю. Он… на Желябова похож, да!
Не упоминая, разумеется, о портрете, прибавив, сколько мог, прямо идущих к рассказу деталей, я развил подробнее свою историю с Гезом, после чего Биче, видимо, доверяя мне, посвятила меня в
историю корабля и своего приезда.
Окончив речь, Браун повернулся к столу и покрыл размашистым почерком лист блокнота, запечатав его в конверт резким, успокоительным движением. Я спросил, не знает ли он
истории корабля, на что, несколько помедлив, Браун ответил:
Неточные совпадения
С
кораблем, везущим эмигрантов, все
истории.
Потом, вникая в устройство судна, в
историю всех этих рассказов о кораблекрушениях, видишь, что
корабль погибает не легко и не скоро, что он до последней доски борется с морем и носит в себе пропасть средств к защите и самохранению, между которыми есть много предвиденных и непредвиденных, что, лишась почти всех своих членов и частей, он еще тысячи миль носится по волнам, в виде остова, и долго хранит жизнь человека.
Много ужасных драм происходило в разные времена с
кораблями и на
кораблях. Кто ищет в книгах сильных ощущений, за неимением последних в самой жизни, тот найдет большую пищу для воображения в «
Истории кораблекрушений», где в нескольких томах собраны и описаны многие случаи замечательных крушений у разных народов. Погибали на море от бурь, от жажды, от голода и холода, от болезней, от возмущений экипажа.
Два врага, обезображенные голодом, умерли, их съели какие-нибудь ракообразные животные…
корабль догнивает — смоленый канат качается себе по мутным волнам в темноте, холод страшный, звери вымирают,
история уже умерла, и место расчищено для новой жизни: наша эпоха зачислится в четвертую формацию, то есть если новый мир дойдет до того, что сумеет считать до четырех.
— Вот и вся
история, — закончил Больт. — Что было на
корабле потом, конечно, не интересно, а с тех пор пошел слух, что Фрези Грант иногда видели то тут, то там, ночью или на рассвете. Ее считают заботящейся о потерпевших крушение, между прочим; и тот, кто ее увидит, говорят, будет думать о ней до конца жизни.