Неточные совпадения
Вошли двое: один широкоплечий, лохматый,
с курчавой бородой и застывшей в ней неопределенной улыбкой, не то пьяной, не то насмешливой. У печки остановился, греясь, кто-то высокий,
с черными усами и острой бородой. Бесшумно явилась молодая женщина в платочке, надвинутом до бровей. Потом один
за другим пришло еще
человека четыре, они столпились у печи, не подходя к
столу, в сумраке трудно было различить их. Все молчали, постукивая и шаркая ногами по кирпичному полу, только улыбающийся
человек сказал кому-то...
Лысый старик
с шишкой на лбу помог Климу вымыться и безмолвно свел его вниз; там, в маленькой комнатке,
за столом, у самовара сидело трое похмельных
людей.
Из коридора к
столу осторожно, даже благоговейно, как бы к причастию, подошли двое штатских, ночной сторож и какой-то незнакомый
человек,
с измятым, неясным лицом,
с забинтованной шеей, это от него пахло йодоформом. Клим подписал протокол, офицер встал, встряхнулся, проворчал что-то о долге службы и предложил Самгину дать подписку о невыезде.
За спиной его полицейский подмигнул Инокову глазом, похожим на голубиное яйцо, Иноков дружески мотнул встрепанной головой.
В углу, откуда он пришел, сидел
за столом такой же кругленький, как Тагильский, но пожилой, плешивый и очень пьяный бородатый
человек с большим животом,
с длинными ногами. Самгин поторопился уйти, отказавшись от предложения Тагильского «разделить компанию».
За другим
столом лениво кушала женщина
с раскаленным лицом и зелеными камнями в ушах, против нее сидел
человек, похожий на министра Витте, и старательно расковыривал ножом череп поросенка.
Самгин тоже опрокинулся на
стол, до боли крепко опираясь грудью о край его. Первый раз
за всю жизнь он говорил совершенно искренно
с человеком и
с самим собою. Каким-то кусочком мозга он понимал, что отказывается от какой-то части себя, но это облегчало, подавляя темное, пугавшее его чувство. Он говорил чужими, книжными словами, и самолюбие его не смущалось этим...
За другими
столами помещалось
с полсотни второстепенных
людей; туго застегнутые в сюртуки и шелковые черные платья, они усердно кушали и тихонько урчали.
Дальше пол был, видимо, приподнят, и
за двумя
столами, составленными вместе, сидели лицом к Самгину
люди солидные, прилично одетые, а пред
столами бегал небольшой попик, черноволосый,
с черненьким лицом, бегал, размахивая, по очереди, то правой, то левой рукой, теребя ворот коричневой рясы, откидывая волосы ладонями, наклоняясь к
людям, точно желая прыгнуть на них; они кричали ему...
У окна сидел бритый, черненький,
с лицом старика;
за столом, у дивана, кто-то, согнувшись, быстро писал,
человек в сюртуке и золотых очках, похожий на профессора, тяжело топая, ходил из комнаты в комнату, чего-то искал.
Самгин покорно разделся, прошел в столовую, там бегал Лютов в пиджаке, надетом на ночную рубаху;
за столом хозяйничала Дуняша и сидел гладко причесанный, мокроголовый молодой
человек с желтым лицом,
с порывистыми движениями...
В комнате Алексея сидело и стояло
человек двадцать, и первое, что услышал Самгин, был голос Кутузова, глухой, осипший голос, но — его. Из-за спин и голов
людей Клим не видел его, но четко представил тяжеловатую фигуру, широкое упрямое лицо
с насмешливыми глазами, толстый локоть левой руки, лежащей на
столе, и уверенно командующие жесты правой.
Турчанинов вздрагивал, морщился и торопливо пил горячий чай, подливая в стакан вино. Самгин, хозяйничая
за столом, чувствовал себя невидимым среди этих
людей. Он видел пред собою только Марину; она играла чайной ложкой, взвешивая ее на ладонях, перекладывая
с одной на другую, — глаза ее были задумчиво прищурены.
За спиной его щелкнула ручка двери. Вздрогнув, он взглянул через плечо назад, — в дверь втиснулся толстый
человек, отдуваясь, сунул на
стол шляпу, расстегнул верхнюю пуговицу сюртука и, выпятив живот величиной
с большой бочонок, легко пошел на Самгина, размахивая длинной правой рукой, точно собираясь ударить.
Но он почти каждый день посещал Прозорова, когда старик чувствовал себя бодрее, работал
с ним, а после этого оставался пить чай или обедать.
За столом Прозоров немножко нудно, а все же интересно рассказывал о жизни интеллигентов 70–80-х годов, он знавал почти всех крупных
людей того времени и говорил о них, грустно покачивая головою, как о
людях, которые мужественно принесли себя в жертву Ваалу истории.
В углу комнаты —
за столом — сидят двое: известный профессор
с фамилией, похожей на греческую, — лекции его Самгин слушал, но трудную фамилию вспомнить не мог; рядом
с ним длинный, сухолицый
человек с баками, похожий на англичанина, из тех, какими изображают англичан карикатуристы. Держась одной рукой
за стол, а другой
за пуговицу пиджака, стоит небольшой растрепанный человечек и, покашливая, жидким голосом говорит...
К
столу за пальмой сел, спиной к Самгину, Дронов, а лицом — кудластый, рыжебородый, длиннорукий
человек с тонким голосом.
Было много женщин и цветов, стреляли бутылки шампанского,
за большим
столом посредине ресторана стоял
человек во фраке,
с раздвоенной бородой, высоколобый, лысый, и, высоко, почти над головою, держа бокал вина, говорил что-то.
За большим
столом военные и штатские
люди, мужчины и женщины, стоя,
с бокалами в руках, запели «Боже, царя храни» отчаянно громко и оглушая друг друга, должно быть, не слыша, что поют неверно, фальшиво. Неистовое пение оборвалось на словах «сильной державы» — кто-то пронзительно закричал...
За длинным
столом, против Самгина, благодушно глядя на него, сидел Ногайцев, лаская пальцами свою бороду, рядом
с ним положил на
стол толстые локти и приподнял толстые плечи краснощекий
человек с волосами дьякона и
с нагловатым взглядом, — Самгину показалось, что он знает эти маленькие зрачки хорька и грязноватые белки в красных жилках.
В длинном этом сарае их было
человек десять, двое сосредоточенно играли в шахматы у окна, один писал письмо и, улыбаясь, поглядывал в потолок, еще двое в углу просматривали иллюстрированные журналы и газеты,
за столом пил кофе толстый старик
с орденами на шее и на груди, около него сидели остальные, и один из них, черноусенький,
с кошечьим лицом, что-то вполголоса рассказывал, заставляя старика усмехаться.
Неточные совпадения
Однажды, наскучив бостоном и бросив карты под
стол, мы засиделись у майора
С*** очень долго; разговор, против обыкновения, был занимателен. Рассуждали о том, что мусульманское поверье, будто судьба
человека написана на небесах, находит и между нами, христианами, многих поклонников; каждый рассказывал разные необыкновенные случаи pro [
за (лат.).] или contra. [против (лат.).]
— Она
за этой дверью; только я сам нынче напрасно хотел ее видеть: сидит в углу, закутавшись в покрывало, не говорит и не смотрит: пуглива, как дикая серна. Я нанял нашу духанщицу: она знает по-татарски, будет ходить
за нею и приучит ее к мысли, что она моя, потому что она никому не будет принадлежать, кроме меня, — прибавил он, ударив кулаком по
столу. Я и в этом согласился… Что прикажете делать? Есть
люди,
с которыми непременно должно соглашаться.
— Позвольте мне вам заметить, что это предубеждение. Я полагаю даже, что курить трубку гораздо здоровее, нежели нюхать табак. В нашем полку был поручик, прекраснейший и образованнейший
человек, который не выпускал изо рта трубки не только
за столом, но даже,
с позволения сказать, во всех прочих местах. И вот ему теперь уже сорок
с лишком лет, но, благодаря Бога, до сих пор так здоров, как нельзя лучше.
Вдруг раздались из залы звуки гросфатера, и стали вставать из-за
стола. Дружба наша
с молодым
человеком тотчас же и кончилась: он ушел к большим, а я, не смея следовать
за ним, подошел,
с любопытством, прислушиваться к тому, что говорила Валахина
с дочерью.
Порой, вдруг находя себя где-нибудь в отдаленной и уединенной части города, в каком-нибудь жалком трактире, одного,
за столом, в размышлении, и едва помня, как он попал сюда, он вспоминал вдруг о Свидригайлове: ему вдруг слишком ясно и тревожно сознавалось, что надо бы, как можно скорее, сговориться
с этим
человеком и, что возможно, порешить окончательно.