Неточные совпадения
Он ожидал увидеть глаза черные, строгие или по крайней мере угрюмые, а при таких почти бесцветных глазах борода ротмистра казалась крашеной и как будто увеличивала благодушие его, опрощала все окружающее. За спиною ротмистра, выше головы его, на черном треугольнике — бородатое, широкое лицо Александра Третьего, над узенькой, оклеенной обоями дверью — большая фотография лысого, усатого человека в орденах, на столе, прижимая
бумаги Клима, — толстая книга Сенкевича «Огнем и
мечом».
Самгин, одеваясь,
заметил, что офицер и чиновник переглянулись, затем офицер, хлопнув по своей ладони
бумагами Клима, спросил...
У него был второй ключ от комнаты, и как-то вечером, ожидая Никонову, Самгин открыл книгу модного, неприятного ему автора. Из книги вылетела узкая полоска
бумаги, на ней ничего не было написано, и Клим положил ее в пепельницу, а потом, закурив, бросил туда же непогасшую спичку; край
бумаги нагрелся и готов был вспыхнуть, но Самгин успел схватить ее,
заметив четко выступившие буквы.
Он продолжал шагать и через полчаса сидел у себя в гостинице, разбирая
бумаги в портфеле Варвары. Нашел вексель Дронова на пятьсот рублей, ключ от сейфа, проект договора с финской фабрикой о поставке
бумаги, газетные вырезки с рецензиями о каких-то книгах, заметки Варвары. Потом спустился в ресторан, поужинал и, возвратясь к себе, разделся, лег в постель с книгой Мережковского «Не мир, но
меч».
— Покорно благодарю, — сказал хозяин и, склонясь над столом,
сметая бумагу волосами, захохотал, закричал: — Ох, чтоб тебя вдребезги разнесло, зверь-воробей!
Неточные совпадения
― Не угодно ли? ― Он указал на кресло у письменного уложенного
бумагами стола и сам сел на председательское место, потирая маленькие руки с короткими, обросшими белыми волосами пальцами, и склонив на бок голову. Но, только что он успокоился в своей позе, как над столом пролетела
моль. Адвокат с быстротой, которой нельзя было ожидать от него, рознял руки, поймал
моль и опять принял прежнее положение.
— Они и как подписывались, так едва пером водили, —
заметил письмоводитель, усаживаясь на свое место и принимаясь опять за
бумаги.
Он хотел было пуститься опять в объяснения, но Пугачев его прервал: «Как ты
смел лезть ко мне с такими пустяками? — вскричал он, выхватя
бумагу из рук секретаря и бросив ее в лицо Савельичу.
Илья Ильич ходит не так, как ходил ее покойный муж, коллежский секретарь Пшеницын, мелкой, деловой прытью, не пишет беспрестанно
бумаг, не трясется от страха, что опоздает в должность, не глядит на всякого так, как будто просит оседлать его и поехать, а глядит он на всех и на все так
смело и свободно, как будто требует покорности себе.
Она сидела за столом, опершись на него локтями, и разбирала какое-то письмо, на простой синей
бумаге, написанное, как он мельком
заметил, беспорядочными строками и запечатанное бурым сургучом.