Неточные совпадения
— В сущности, мы едва ли имеем право делать столь определенные выводы о
жизни людей. Из десятков
тысяч мы знаем, в лучшем случае, как живет сотня, а говорим так, как будто изучили
жизнь всех.
Но она не обратила внимания на эти слова. Опьяняемая непрерывностью движения, обилием и разнообразием людей, криками, треском колес по булыжнику мостовой, грохотом железа, скрипом дерева, она сама говорила фразы, не совсем обыкновенные в ее устах. Нашла, что город только красивая обложка книги, содержание которой — ярмарка, и что
жизнь становится величественной, когда видишь, как работают
тысячи людей.
Не один он живет такой
жизнью, а сотни,
тысячи людей, подобных ему, он это чувствовал, знал.
Он решил написать статью, которая бы вскрыла символический смысл этих похорон. Нужно рассказать, что в лице убитого незначительного человека Москва, Россия снова хоронит всех, кто пожертвовал
жизнь свою борьбе за свободу в каторге, в тюрьмах, в ссылке, в эмиграции. Да, хоронили Герцена, Бакунина, Петрашевского, людей 1-го марта и
тысячи людей, убитых девятого января.
«Безбедов говорит с высоты своей голубятни, тоном человека, который принужден говорить о пустяках, не интересных для него.
Тысячи людей портят себе
жизнь и карьеру на этих вопросах, а он, болван…»
— Без фантазии — нельзя, не проживешь. Не устроишь
жизнь. О неустройстве
жизни говорили
тысячи лет, говорят все больше, но — ничего твердо установленного нет, кроме того, что
жизнь — бессмысленна. Бессмысленна, брат. Это всякий умный человек знает. Может быть, это люди исключительно, уродливо умные, вот как — ты…
Есть слух, что стрелок — раскаявшийся провокатор, а также говорят, что на допросе он заявил:
жизнь — не бессмысленна, но смысл ее сводится к поглощению отбивных котлет, и ведь неважно — съем я еще
тысячу котлет или перестану поглощать их, потому что завтра меня повесят.
И если вспомнить, что все это совершается на маленькой планете, затерянной в безграничии вселенной, среди
тысяч грандиозных созвездий, среди миллионов планет, в сравнении с которыми земля, быть может, единственная пылинка, где родился и живет человек, существо, которому отведено только пять-шесть десятков лет
жизни…
— Верно. А все-таки цена-то его счастью — «пя-та-чо-ок!» Сыт — разве же это счастье?.. А что даст будущее, если оно, боже избави, придет? Вот этот самый пятачок. Разве же за это возможна борьба? Да и как вообще можно жить для будущего, бороться за будущее? Ведь это нелепость!
Жизнь тысяч поколений освящается тем, что каким-то там людям впереди будет «хорошо жить». Никогда никто серьезно не жил для будущего, только обманывал себя. Все жили и живут исключительно для настоящего, для блага в этом настоящем.
«Где это, — подумал Раскольников, — где это я читал, как один приговоренный к смерти, за час до смерти, говорит или думает, что если бы пришлось ему жить где-нибудь на высоте, на скале, и на такой узенькой площадке, чтобы только две ноги можно было поставить, а кругом будут пропасти, океан, вечный мрак, вечное уединение и вечная буря, — и оставаться так, стоя на аршине пространства, всю
жизнь тысячу лет, вечность, — то лучше так жить, чем сейчас умирать.
Неточные совпадения
Он не верил ни одному слову Степана Аркадьича, на каждое слово его имел
тысячи опровержений, но он слушал его, чувствуя, что его словами выражается та могущественная грубая сила, которая руководит его
жизнью и которой он должен будет покориться.
— Так вы жену мою увидите. Я писал ей, но вы прежде увидите; пожалуйста, скажите, что меня видели и что all right. [всё в порядке.] Она поймет. А впрочем, скажите ей, будьте добры, что я назначен членом комиссии соединенного… Ну, да она поймет! Знаете, les petites misères de la vie humaine, [маленькие неприятности человеческой
жизни,] — как бы извиняясь, обратился он к княгине. — А Мягкая-то, не Лиза, а Бибиш, посылает-таки
тысячу ружей и двенадцать сестер. Я вам говорил?
В особенности же петербургский взгляд на денежные дела успокоительно действовал на Степана Аркадьича. Бартнянский, проживающий по крайней мере пятьдесят
тысяч по тому train, [образу
жизни,] который он вел, сказал ему об этом вчера замечательное слово.
— Так вы полагаете, что если бы, например, у <вас> было двести
тысяч, так вы могли <бы> упрочить
жизнь и повести отныне
жизнь расчетливее?
За одну
жизнь —
тысячи жизней, спасенных от гниения и разложения.