Неточные совпадения
«Кончу университет и должен буду служить интересам этих быков. Женюсь на дочери одного из них, нарожу гимназистов, гимназисток, а они, через пятнадцать лет, не будут понимать меня. Потом — растолстею и, может быть, тоже буду высмеивать любознательных людей. Старость. Болезни. И — умру,
чувствуя себя Исааком, принесенным в
жертву — какому богу?»
Дождь шуршал листвою все сильнее, настойчивей, но, не побеждая тишины, она чувствовалась за его однотонным шорохом. Самгин
почувствовал, что впечатления последних месяцев отрывают его от себя с силою, которой он не может сопротивляться. Хорошо это или плохо? Иногда ему казалось, что — плохо. Гапон, бесспорно, несчастная
жертва подчинения действительности, опьянения ею. А вот царь — вне действительности и, наверное, тоже несчастен…
— Ну, — в привычках мысли, в направлении ее, — сказала Марина, и брови ее вздрогнули, по глазам скользнула тень. — Успенский-то, как ты знаешь, страстотерпец был и
чувствовал себя
жертвой миру, а супруг мой — гедонист, однако не в смысле только плотского наслаждения жизнью, а — духовных наслаждений.
Но он почти каждый день посещал Прозорова, когда старик
чувствовал себя бодрее, работал с ним, а после этого оставался пить чай или обедать. За столом Прозоров немножко нудно, а все же интересно рассказывал о жизни интеллигентов 70–80-х годов, он знавал почти всех крупных людей того времени и говорил о них, грустно покачивая головою, как о людях, которые мужественно принесли себя в
жертву Ваалу истории.
— Всегда были — и будут — люди, которые,
чувствуя себя неспособными сопротивляться насилию над их внутренним миром, — сами идут встречу судьбе своей, сами отдают себя в
жертву. Это имеет свой термин — мазохизм, и это создает садистов, людей, которым страдание других — приятно. В грубой схеме садисты и мазохисты — два основных типа людей.
Неточные совпадения
Я хотел вам это сказать, узнать ваше мнение и просить вашей руки, потому что я и не богат и
чувствую, что готов на все
жертвы…
Райский сам устал, но его терзала злоба, и он не
чувствовал ни усталости, ни сострадания к своей
жертве. Прошло пять минут.
Она была счастлива — и вот причина ее экстаза, замеченного Татьяной Марковной и Райским. Она
чувствовала, что сила ее действует пока еще только на внешнюю его жизнь, и надеялась, что, путем неусыпного труда,
жертв, она мало-помалу совершит чудо — и наградой ее будет счастье женщины — быть любимой человеком, которого угадало ее сердце.
«Одно из двух: или она полюбила Симонсона и совсем не желала той
жертвы, которую я воображал, что приношу ей, или она продолжает любить меня и для моего же блага отказывается от меня и навсегда сжигает свои корабли, соединяя свою судьбу с Симонсоном», подумал Нехлюдов, и ему стало стыдно. Он
почувствовал, что краснеет.
И вот теперь точно так же она тоже принесла себя в
жертву, но уже за другого, и, может быть, только лишь теперь, только в эту минуту, впервые
почувствовав и осмыслив вполне, как дорог ей этот другой человек!