Неточные совпадения
Ее судороги становились сильнее, голос звучал злей и резче, доктор стоял
в изголовье кровати, прислонясь к стене, и кусал, жевал свою черную щетинистую бороду. Он был неприлично расстегнут, растрепан, брюки его держались на одной подтяжке, другую он накрутил на кисть левой
руки и дергал ее вверх, брюки подпрыгивали, ноги доктора
дрожали, точно у пьяного, а мутные глаза так мигали, что казалось — веки тоже щелкают, как зубы его жены. Он молчал, как будто рот его навсегда зарос бородой.
Однажды ему удалось подсмотреть, как Борис, стоя
в углу, за сараем, безмолвно плакал, закрыв лицо
руками, плакал так, что его шатало из стороны
в сторону, а плечи его
дрожали, точно у слезоточивой Вари Сомовой, которая жила безмолвно и как тень своей бойкой сестры. Клим хотел подойти к Варавке, но не решился, да и приятно было видеть, что Борис плачет, полезно узнать, что роль обиженного не так уж завидна, как это казалось.
Клим зажег свечу, взял
в правую
руку гимнастическую гирю и пошел
в гостиную, чувствуя, что ноги его
дрожат. Виолончель звучала громче, шорох был слышней. Он тотчас догадался, что
в инструменте — мышь, осторожно положил его верхней декой на пол и увидал, как из-под нее выкатился мышонок, маленький, как черный таракан.
Дядя Хрисанф говорил, размахивая
рукою, стараясь раскрыть как можно шире маленькие свои глаза, но достигал лишь того, что
дрожали седые брови, а глаза блестели тускло, как две оловянные пуговицы, застегнутые
в красных петлях.
Вечером Клим плутал по переулкам около Сухаревой башни. Щедро светила луна, мороз окреп; быстро мелькали темные люди, согнувшись, сунув
руки в рукава и
в карманы; по сугробам снега прыгали их уродливые тени. Воздух хрустально
дрожал от звона бесчисленных колоколов, благовестили ко всенощной.
— О, приехал? — сказала она, протянув
руку. Вся
в белом, странно маленькая, она улыбалась. Самгин почувствовал, что
рука ее неестественно горяча и
дрожит, темные глаза смотрят ласково. Ворот блузы расстегнут и глубоко обнажает смуглую грудь.
Она вырвалась; Клим, покачнувшись, сел к роялю, согнулся над клавиатурой,
в нем ходили волны сотрясающей
дрожи, он ждал, что упадет
в обморок. Лидия была где-то далеко сзади его, он слышал ее возмущенный голос, стук
руки по столу.
Теперь вот она стоит пред зеркалом, поправляя костюм, прическу,
руки ее
дрожат, глаза
в отражении зеркала широко раскрыты, неподвижны и налиты испугом. Она кусала губы, точно сдерживая боль или слезы.
Тот снова отрастил до плеч свои ангельские кудри, но голубые глаза его помутнели, да и весь он выцвел, поблек, круглое лицо обросло негустым, желтым волосом и стало длиннее, суше. Говоря, он пристально смотрел
в лицо собеседника, ресницы его
дрожали, и казалось, что чем больше он смотрит, тем хуже видит. Он часто и осторожно гладил правой
рукою кисть левой и переспрашивал...
На
руке своей Клим ощутил слезы. Глаза Варвары неестественно
дрожали, казалось — они выпрыгнут из глазниц. Лучше бы она закрыла их. Самгин вышел
в темную столовую, взял с буфета еще не совсем остывший самовар, поставил его у кровати Варвары и, не взглянув на нее, снова ушел
в столовую, сел у двери.
— А — кровью пахнет? — шевеля ноздрями, сказала Анфимьевна, и прежде, чем он успел остановить ее, мягко, как перина, ввалилась
в дверь к Варваре. Она вышла оттуда тотчас же и так же бесшумно, до локтей ее
руки были прижаты к бокам, а от локтей подняты, как на иконе Знамения Абалацкой богоматери, короткие, железные пальцы шевелились, губы ее
дрожали, и она шипела...
Но, хотя Суслов и ехидничал, Самгину было ясно, что он опечален, его маленькие глазки огорченно мигали, голос срывался, и ложка
в руке дрожала.
— Слышали? — спросил он, улыбаясь, поблескивая черненькими глазками. Присел к столу, хозяйственно налил себе стакан чаю, аккуратно положил варенья
в стакан и, размешивая чай, позванивая ложечкой, рассказал о крестьянских бунтах на юге. Маленькая, сухая
рука его
дрожала, личико морщилось улыбками, он раздувал ноздри и все вертел шеей, сжатой накрахмаленным воротником.
Он встал, ноги его
дрожали, а
руками он тыкал судорожно
в воздух, точно что-то отталкивая, стоял, топая ногой, и кричал...
— Ты с ума сошел, — пробормотала Варвара, и он видел, что подсвечник
в руке ее
дрожит и что она, шаркая туфлями, все дальше отодвигается от него.
Самгин понимал, что сейчас разыграется что-то безобразное, но все же приятно было видеть Лютова
в судорогах страха, а Лютов был так испуган, что его косые беспокойные глаза выкатились, брови неестественно расползлись к вискам. Он пытался сказать что-то людям, которые тесно окружили гроб, но только махал на них
руками. Наблюдать за Лютовым не было времени, — вокруг гроба уже началось нечто жуткое, отчего у Самгина по спине поползла холодная
дрожь.
Он прикрыл трубу самовара тушилкой и, наливая себе чай
в стакан, заметил, что
руки у него
дрожат.
Самгин выпрямился на стуле, ожидая, что еще скажет она, а старуха, тяжело дыша, посапывая носом, долго наливала чай
в чашку, —
руки ее
дрожали, пальцы не сразу могли схватить кусок сахара.
Как-то днем,
в стороне бульвара началась очень злая и частая пальба. Лаврушку с его чумазым товарищем послали посмотреть: что там? Минут через двадцать чумазый привел его
в кухню облитого кровью, — ему прострелили левую
руку выше локтя. Голый до пояса, он сидел на табурете, весь бок был
в крови, — казалось, что с бока его содрана кожа. По бледному лицу Лаврушки текли слезы, подбородок
дрожал, стучали зубы. Студент Панфилов, перевязывая рану, уговаривал его...
Он отскочил
в сторону, личико его тревожно и радостно
дрожало, он размахивал
руками, притопывал, точно собираясь плясать, полы его сюртука трепетали подобно крыльям гуся, и торопливо трещал сухой голосок...
Подавая ей портсигар, Самгин заметил, что
рука его
дрожит.
В нем разрасталось негодование против этой непонятно маскированной женщины. Сейчас он скажет ей кое-что по поводу идиотских «Размышлений» и этой операции с документами. Но Марина опередила его намерение. Закурив, выдувая
в потолок струю дыма и следя за ним, она заговорила вполголоса, медленно...
— Вам вредно волноваться так, — сказал Самгин, насильно усмехаясь, и ушел
в сад,
в угол, затененный кирпичной, слепой стеной соседнего дома. Там, у стола, врытого
в землю, возвышалось полукруглое сиденье, покрытое дерном, — весь угол сада был сыроват, печален, темен. Раскуривая папиросу, Самгин увидал, что
руки его
дрожат.
Самгин, не вслушиваясь
в ее слова, смотрел на ее лицо, — оно не стало менее красивым, но явилось
в нем нечто незнакомое и почти жуткое: ослепительно сверкали глаза,
дрожали губы, выбрасывая приглушенные слова, и тряслись, побелев, кисти
рук. Это продолжалось несколько секунд. Марина, разняв
руки, уже улыбалась, хотя губы еще
дрожали.
В этой женщине по ее костлявому лицу скелета Самгин узнал горничную Марины, — она освещала его огнем лампы,
рука ее
дрожала, и
в темных впадинах испуганно
дрожали глаза. Вбежал Захарий, оттолкнул ее и, задыхаясь, сердито забормотал...
В правой
руке ее гребенка,
рука перекинута через ручку кресла и тихонько вздрагивает; казалось, что и все ее тело тихонько
дрожит, только глаза неподвижно остановились на лице Лютова, клочковатые волосы его были чем-то смазаны, гладко причесаны, и лицо стало благообразнее.
— Повторяю: о договоре, интересующем вас, мне ничего не известно. «Напрасно сказал, и не то, не так!» — тотчас догадался он; спичка
в руке его
дрожала, и это было досадно видеть.
Кивнув головой, Самгин осторожно прошел
в комнату, отвратительно пустую, вся мебель сдвинута
в один угол. Он сел на пыльный диван, погладил ладонями лицо,
руки дрожали, а пред глазами как бы стояло
в воздухе обнаженное тело женщины, гордой своей красотой. Трудно было представить, что она умерла.
Безбедова сотрясала
дрожь, ноги его подгибались; хватаясь одной
рукой за стену, другой он натягивал на плечо почти совсем оторванный рукав измятого пиджака, рубаха тоже была разорвана, обнажая грудь, белая кожа ее вся
в каких-то пятнах.
Говорила она с акцентом, сближая слова тяжело и медленно. Ее лицо побледнело, от этого черные глаза ушли еще глубже, и у нее
дрожал подбородок. Голос у нее был бесцветен, как у человека с больными легкими, и от этого слова казались еще тяжелей. Шемякин, сидя
в углу рядом с Таисьей, взглянув на Розу, поморщился, пошевелил усами и что-то шепнул
в ухо Таисье, она сердито нахмурилась, подняла
руку, поправляя волосы над ухом.
В правой
руке он держал стакан,
рука дрожала, выплескивая пиво, Самгин прятал ноги под стул и слушал сипящее кипение слов...
— Прошу оставить меня
в покое, — тоже крикнул Тагильский, садясь к столу, раздвигая
руками посуду. Самгин заметил, что
руки у него
дрожат. Толстый офицер с седой бородкой на опухшем лице, с орденами на шее и на груди, строго сказал...