Неточные совпадения
Однажды она очень «по-зимнему» рассердилась на учителя Томилина, который долго и скучно говорил о двух правдах: правде-истине и правде-справедливости.
Говорил, конечно, то же самое: что стремление объединить людей вокруг
справедливости ведет к погибели человека.
— О
справедливости, — сказала Варвара, вздохнув. — Что есть только одна
справедливость — любовь.
— Вот — видите? — мягко, уговаривающим тоном спрашивал он. — Чего же стоит ваше чисто экономическое движение рабочих, руководимых не вами, а жандармами, чего оно стоит в сравнении с этим стихийным порывом крестьянства к социальной
справедливости?
— Эх, Варвара Кирилловна, что уж скрывать! Я ведь понимаю: пришло время перемещения сил, и на должность дураков метят умные. И — пора! И даже справедливо. А уж если желаем
справедливости, то, конечно, жалеть нечего. Я ведь только против убийств, воровства и вообще беспорядков.
— Может быть, конечно, что это у нас от всесильной тоски по
справедливости, ведь, знаете, даже воры о
справедливости мечтают, да и все вообще в тоске по какой-нибудь другой жизни, отчего у нас и пьянство и распутство. Однако же, уверяю вас, Варвара Кирилловна, многие притворяются, сукиновы дети! Ведь я же знаю. Например — преступники…
— Знаменитая своей
справедливостью женщина, замечательнейшая, — сипло говорил он. — Но — не вытянет. Пневмония. Жаль. Старичье — умирает, молодежь — буянит. Ох, нездорова Россия…
— Вот, я даже записала два, три его парадокса, например: «Торжество социальной
справедливости будет началом духовной смерти людей». Как тебе нравится? Или: «Начало и конец жизни — в личности, а так как личность неповторима, история — не повторяется». Тебе скучно? — вдруг спросила она.
Разумеется, я сказал ей, что прокурор обязан быть умным, а доброта его есть необходимая по должности
справедливость.
— Ну, а — какой же иной смысл? Защита униженных и оскорбленных, утверждение
справедливости? Это рекомендуется профессорами на факультетских лекциях, но, как вы знаете, практического значения не может иметь.
— «Любовь к уравнительной
справедливости, к общественному добру, к народному благу парализовала любовь к истине, уничтожила интерес к ней». «Что есть истина?» — спросил мистер Понтий Пилат. Дальше! «Каковы мы есть, нам не только нельзя мечтать о слиянии с народом, — бояться его мы должны пуще всех казней власти и благословлять эту власть, которая одна, своими штыками, охраняет нас от ярости народной…»
Начиная с детства, в семье, в школе, в литературе нам внушают неизбежность жертвенного служения обществу, народу, государству, идеям права,
справедливости.
В каждом государстве они сметут в кошели свои все капиталы, затем сложат их в один кошель, далее они соединят во единый мешок концентрированные капиталы всех государств, всех наций и тогда великодушно организуют по всей земле производство и потребление на законе строжайшей и даже святой
справедливости, как это предуказывают некие умнейшие немцы, за исключением безумных фантазеров — Карла Маркса и других, иже с ним.
Неточные совпадения
Судья, который, не убояся ни мщения, ни угроз сильного, отдал
справедливость беспомощному, в моих глазах герой.
Стародум. Мне очень приятно быть знакому с человеком ваших качеств. Дядя ваш мне о вас говорил. Он отдает вам всю
справедливость. Особливые достоинствы…
Сочинил градоначальник, князь Ксаверий Георгиевич Миналадзе [Рукопись эта занимает несколько страничек в четвертую долю листа; хотя правописание ее довольно правильное, но
справедливость требует сказать, что автор писал по линейкам. — Прим. издателя.]
Какой из этих двух вариантов заслуживает большего доверия — решить трудно; но
справедливость требует сказать, что атрофирование столь важного органа, как голова, едва ли могло совершиться в такое короткое время.
Справедливость требует, однако ж, сказать, что в сочинении этом пропущено одно довольно крупное обстоятельство, о котором упоминается в летописи.