У Володи была большая красивая рука; отдел большого пальца и выгиб остальных, когда он
держал карты, были так похожи на руку папа, что мне даже одно время казалось, что Володя нарочно так держит руки, чтоб быть похожим на большого; но, взглянув на его лицо, сейчас видно было, что он ни о чем не думает, кроме игры.
Игроки
держат карты под столом или в горсточке, прикрывая их обеими ладонями, но и это не помогает, потому что ежеминутно раздаются возгласы: «Прошу вас, Сысой Петрович, вы уж, пожалуйста, глазенапа не запускайте-с».
Неточные совпадения
Игра совершалась по-прежнему в самом торжественном молчании. Иван Яковлич
держал банк, уверенными движениями бросая
карты направо и налево. «Московский барин» равнодушно следил за его руками. У него убивали
карту за
картой. Около Ивана Яковлича, на зеленом столе, кучки золота и кредиток все увеличивались.
В числе этих любителей преферанса было: два военных с благородными, но слегка изношенными лицами, несколько штатских особ, в тесных, высоких галстухах и с висячими, крашеными усами, какие только бывают у людей решительных, но благонамеренных (эти благонамеренные люди с важностью подбирали
карты и, не поворачивая головы, вскидывали сбоку глазами на подходивших); пять или шесть уездных чиновников, с круглыми брюшками, пухлыми и потными ручками и скромно неподвижными ножками (эти господа говорили мягким голосом, кротко улыбались на все стороны,
держали свои игры у самой манишки и, козыряя, не стучали по столу, а, напротив, волнообразно роняли
карты на зеленое сукно и, складывая взятки, производили легкий, весьма учтивый и приличный скрип).
Но он действительно
держал себя так, как, по мнению Марьи Алексевны, мог
держать себя только человек в ее собственном роде; ведь он молодой, бойкий человек, не запускал глаз за корсет очень хорошенькой девушки, не таскался за нею по следам, играл с Марьею Алексевною в
карты без отговорок, не отзывался, что «лучше я посижу с Верою Павловною», рассуждал о вещах в духе, который казался Марье Алексевне ее собственным духом; подобно ей, он говорил, что все на свете делается для выгоды, что, когда плут плутует, нечего тут приходить в азарт и вопиять о принципах чести, которые следовало бы соблюдать этому плуту, что и сам плут вовсе не напрасно плут, а таким ему и надобно быть по его обстоятельствам, что не быть ему плутом, — не говоря уж о том, что это невозможно, — было бы нелепо, просто сказать глупо с его стороны.
Посредине стола
держал банк изящный брюнет, методически продвигая по зеленому сукну холеной, слегка вздрагивающей рукой без всяких украшений атласную
карту.
Шарлотта(
держит на ладони колоду
карт, Трофимову). Говорите скорее, какая
карта сверху?