Неточные совпадения
Пред ним, одна за другою, поплыли во
тьме фигуры толстенькой Любы Сомовой, красавицы Алины с ее капризно вздернутой губой, смелым взглядом синеватых глаз, ленивыми
движениями и густым, властным голосом.
Его очень заинтересовали откровенно злые взгляды Дронова, направленные на учителя. Дронов тоже изменился, как-то вдруг. Несмотря на свое уменье следить за людями, Климу всегда казалось, что люди изменяются внезапно, прыжками, как минутная стрелка затейливых часов, которые недавно купил Варавка: постепенности в
движении их минутной стрелки не было, она перепрыгивала с черты на черту. Так же и человек: еще вчера он был таким же, как полгода
тому назад, но сегодня вдруг в нем являлась некая новая черта.
Она выработала певучую речь, размашистые, но мягкие и уверенные жесты, —
ту свободу
движений, которая в купеческом круге именуется вальяжностью. Каждым оборотом тела она ловко и гордо подчеркивала покоряющую силу его красоты. Клим видел, что мать любуется Алиной с грустью в глазах.
Медленно шли хивинцы, бухарцы и толстые сарты, чьи плавные
движения казались вялыми
тем людям, которые не знали, что быстрота — свойство дьявола.
В ней не осталось почти ничего, что напоминало бы девушку, какой она была два года
тому назад, — девушку, которая так бережно и гордо несла по земле свою красоту. Красота стала пышнее, ослепительней,
движения Алины приобрели ленивую грацию, и было сразу понятно — эта женщина знает: все, что бы она ни сделала, — будет красиво. В сиреневом шелке подкладки рукавов блестела кожа ее холеных рук и, несмотря на лень ее
движений, чувствовалась в них размашистая дерзость. Карие глаза улыбались тоже дерзко.
Она казалась похорошевшей, а пышный воротник кофты сделал шею ее короче. Было странно видеть в
движениях рук ее что-то неловкое, как будто руки мешали ей, делая не
то, чего она хочет.
Репутация солидности не только не спасала, а вела к
тому, что организаторы
движения настойчиво пытались привлечь Самгина к «живому и необходимому делу воспитания гражданских чувств в будущих чиновниках», — как убеждал его, знакомый еще по Петербургу, рябой, заикавшийся Попов; он, видимо, совершенно посвятил себя этому делу.
Но он тоже невольно поддавался очарованию летней ночи и плавного
движения сквозь теплую
тьму к покою. Им овладевала приятная, безмысленная задумчивость. Он смотрел, как во
тьме, сотрясаемой голубой дрожью, медленно уходят куда-то назад темные массы берегов, и было приятно знать, что прожитые дни не воротятся.
Дальше он доказывал, что, конечно, Толстой — прав: студенческое
движение — щель, сквозь которую большие дела не пролезут, как бы усердно ни пытались протиснуть их либералы. «Однако и юношеское буйство, и тихий ропот отцов, и умиротворяющая деятельность Зубатова, и многое другое — все это ручейки незначительные, но следует помнить, что маленькие речушки, вытекая из болот, создали Волгу, Днепр и другие весьма мощные реки. И
то, что совершается в университетах, не совсем бесполезно для фабрик».
Говорили мало, неполными голосами, ворчливо, и говор не давал
того слитного шума, который всегда сопутствует
движению массы людей.
— Да, но ты их казнил за
то, что они не понимают, чем грозит для них рабочее
движение…
— Мой брат недавно прислал мне письмо с одним товарищем, — рассказывал Самгин. — Брат — недалекий парень, очень мягкий. Его испугало крестьянское
движение на юге и потрясла дикая расправа с крестьянами. Но он пишет, что не в силах ненавидеть
тех, которые били, потому что
те, которых били, тоже безумны до ужаса.
«Ведь не так давно стояли же на коленях пред ним, — думал Самгин. — Это был бы смертельный удар революционному
движению и начало каких-то новых отношений между царем и народом, быть может, именно
тех, о которых мечтали славянофилы…»
— Фуллон предал меня! — хрипло кричал он, пытаясь отбросить со щеки рукав
тем движением головы, как привык отбрасывать длинные свои волосы.
Самгин молчал. Да, политического руководства не было, вождей — нет. Теперь, после жалобных слов Брагина, он понял, что чувство удовлетворения, испытанное им после демонстрации, именно
тем и вызвано: вождей — нет, партии социалистов никакой роли не играют в
движении рабочих. Интеллигенты, участники демонстрации, — благодушные люди, которым литература привила с детства «любовь к народу». Вот кто они, не больше.
«Совет рабочих — это уже
движение по линии социальной революции», — подумал он, вспоминая демонстрацию на Тверской, бесстрашие рабочих в борьбе с казаками, булочников на крыше и
то, как внимательно толпа осматривала город.
В ритм тяжелому и слитному
движению неисчислимой толпы величаво колебался похоронный марш, сотни людей пели его, пели нестройно, и как будто все время повторялись одни и
те же слова...
Самгин стоял у стены, смотрел, слушал и несколько раз порывался уйти, но Вараксин мешал ему, становясь перед ним
то боком,
то спиною, — и раза два угрюмо взглянул в лицо его. А когда Самгин сделал более решительное
движение, он громко сказал...
Клим Самгин чувствовал себя так, точно сбросил с плеч привычное бремя и теперь требовалось, чтоб он изменил все
движения своего тела. Покручивая бородку, он думал о вреде торопливых объяснений. Определенно хотелось, чтоб представление о Марине возникло снова в
тех ярких красках, с
тою интригующей силой, каким оно было в России.
Отдаваясь
движению толпы, Самгин думал о
том, что французы философствуют значительно меньше, чем англичане и немцы.
Сектантством она очень интересовалась, да, но я плохо знаю это
движение, на мой взгляд — все сектанты, за исключением, может быть, бегунов,
то есть анархистов, — богатые мужики и только.
— Ты читал «Общественное
движение» Мартова, Потресова? Нет? Вышла первая часть второго
тома. Ты — погляди — посмеешься!
Перечислил все народные восстания от Разина до Пугачева, не забыв и о бунте Кондрата Булавина, о котором он знал только
то, что был донской казак Булавин и был бунт, а чего хотел донской казак и в каких формах выразилось организованное им
движение, — об этом он знал столько же, как и все.
В пекарне началось оживление, кудрявый Алеша и остролицый, худенький подросток Фома налаживали в приямке два самовара, выгребали угли из печи, в углу гремели эмалированные кружки, лысый старик резал каравай хлеба равновесными ломтями, вытирали стол, двигали скамейки, по асфальту пола звучно шлепали босые подошвы, с печки слезли два человека в розовых рубахах, без поясов, одинаково растрепанные, одновременно и как будто одними и
теми же
движениями надели сапоги, полушубки и — ушли в дверь на двор.
Неточные совпадения
Прыщ был уже не молод, но сохранился необыкновенно. Плечистый, сложенный кряжем, он всею своею фигурой так, казалось, и говорил: не смотрите на
то, что у меня седые усы: я могу! я еще очень могу! Он был румян, имел алые и сочные губы, из-за которых виднелся ряд белых зубов; походка у него была деятельная и бодрая, жест быстрый. И все это украшалось блестящими штаб-офицерскими эполетами, которые так и играли на плечах при малейшем его
движении.
Об одеждах своих она не заботилась, как будто инстинктивно чувствовала, что сила ее не в цветных сарафанах, а в
той неистощимой струе молодого бесстыжества, которое неудержимо прорывалось во всяком ее
движении.
Ежели я скажу, что через женский пол опытный администратор может во всякое время знать все сокровенные
движения управляемых,
то этого одного уже достаточно, чтобы доказать, сколь важен этот административный метод.
Щедрин имеет в виду представителей религиозно-мистического
движения в протестантизме.]
того времени и что Лабзин, например, посвящал ей
те избраннейшие свои сочинения, которые не предназначались для печати.
«Не может быть, чтоб это страшное тело был брат Николай», подумал Левин. Но он подошел ближе, увидал лицо, и сомнение уже стало невозможно. Несмотря на страшное изменение лица, Левину стòило взглянуть в эти живые поднявшиеся на входившего глаза, заметить легкое
движение рта под слипшимися усами, чтобы понять
ту страшную истину, что это мертвое тело было живой брат.