Неточные совпадения
Несколько секунд Клим не понимал видимого. Ему показалось, что голубое пятно неба, вздрогнув, толкнуло стену и, увеличиваясь над нею, начало
давить, опрокидывать ее. Жерди серой деревянной клетки, в которую было заключено огромное здание, закачались, медленно и как бы неохотно наклоняясь в сторону Клима, обнажая стену, увлекая ее за
собою; был слышен скрип, треск и глухая, частая дробь кирпича, падавшего на стремянки.
Но тяжелая туша Бердникова явилась в игре Самгина медведем сказки о том, как маленькие зверки поселились для дружеской жизни в черепе лошади, но пришел медведь, спросил — кто там, в черепе, живет? — и, когда зверки назвали
себя, он сказал: «А я всех вас
давишь», сел на череп и раздавил его вместе с жителями.
В голове Ильи всё путалось. Он хотел бы о многом спросить этого бойкого человечка, сыпавшего слова, как горох из лукошка, но в человечке было что-то неприятное и пугавшее Лунёва. В то же время неподвижная мысль о Петрухе-судье
давила собою всё в нём. Она как бы железным кольцом обвилась вокруг его сердца, и всему остальному в сердце стало тесно…
С мужчин срывали часы, нагло, лицом к лицу, запускали руку в карманы и вытаскивали бумажники, с женщин рвали цепочки, браслеты, фермуары, даже вырывали серьги из ушей, не говоря уже о шалях и бурнусах, которые просто стягивались с плеч, причем многие даже сами спешили освободиться от них, из боязни задушиться, так как застегнутый ворот
давил собою горло.
— Совершенно с вами согласен, — решительно сказал Сергей. — Люди устраивают себе тухлятину. Виноваты в этом только они сами. Почему отсюда следует, что нужно
давить себя, связывать, взваливать на себя какие-то аскетические ограничения? Раз это — потребность, то она свята, и бежать от нее стыдно и смешно… Эх, ночь какая будет! Господа, чуете? Давайте, выедем сегодня же. Лошади отдохнули, а ночи теперь лунные, светлые… Заберем всю колонию с собою и поедем.
Неточные совпадения
Хотелось сбросить с
себя это ярмо, которое
давило нас, всех хороших людей.
Не совсем приятно было в нем только то, что он то и дело медленно и осторожно заносил руку, чтобы ловить мух у
себя на лице, и при этом иногда
давил их.
Он рассматривал потемневшее полотно и несколько раз тяжело вздохнул: никогда еще ему не было так жаль матери, как именно теперь, и никогда он так не желал ее видеть, как в настоящую минуту. На душе было так хорошо, в голове было столько мыслей, но с кем поделиться ими, кому открыть душу! Привалов чувствовал всем существом своим, что его жизнь осветилась каким-то новым светом, что-то, что его мучило и
давило еще так недавно, как-то отпало само
собой, и будущее было так ясно, так хорошо.
Что означало это битье
себя по груди по этому месту и на что он тем хотел указать — это была пока еще тайна, которую не знал никто в мире, которую он не открыл тогда даже Алеше, но в тайне этой заключался для него более чем позор, заключались гибель и самоубийство, он так уж решил, если не достанет тех трех тысяч, чтоб уплатить Катерине Ивановне и тем снять с своей груди, «с того места груди» позор, который он носил на ней и который так
давил его совесть.
— Знаешь ты, что надо дорогу давать. Что ямщик, так уж никому и дороги не дать,
дави, дескать, я еду! Нет, ямщик, не
дави! Нельзя
давить человека, нельзя людям жизнь портить; а коли испортил жизнь — наказуй
себя… если только испортил, если только загубил кому жизнь — казни
себя и уйди.