— Дом продать — дело легкое, — сказал он. — Дома
в цене, покупателей — немало. Революция спугнула помещиков, многие переселяются в Москву. Давай, выпьем. Заметил, какой студент сидит? Новое издание… Усовершенствован. В тюрьму за политику не сядет, а если сядет, так за что-нибудь другое. Эх, Клим Иваныч, не везет мне, — неожиданно заключил он отрывистую, сердитую свою речь.
Неточные совпадения
Все, что он слышал, было совершенно незначительно
в сравнении с тем, что он видел.
Цену слов он знал и не мог ценить ее слова выше других, но
в памяти его глубоко отчеканилось ее жутковатое лицо и горячий, страстный блеск золотистых глаз.
— С-стервоза, — сказал он, присвистывая. —
В большой моде… Высокой
цены. Сейчас ее содержит один финансист, кандидат
в министры торговли…
— Ой, простите, глупо я пошутил, уподобив вас гривеннику! Вы, Клим Иваныч, поверьте слову: я
цену вам как раз весьма чувствую! Душевнейше рад встретить
в лице вашем не пустозвона и празднослова, не злыдня, подобного, скажем, зятьку моему, а человека сосредоточенного ума, философически обдумывающего видимое и творимое. Эдакие люди — редки, как, примерно… двуглавые рыбы, каких и вовсе нет. Мне знакомство с вами — удача, праздник…
Он тотчас же рассказал: некий наивный юрист представил Столыпину записку,
в которой доказывалось, что аграрным движением руководили богатые мужики, что это была война «кулаков» с помещиками, что велась она силами бедноты и весьма предусмотрительно; при дележе завоеванного мелкие вещи высокой
цены, поступая
в руки кулаков, бесследно исчезали, а вещи крупного объема, оказываясь на дворах и
в избах бедняков, служили для начальников карательных отрядов отличным указанием, кто преступник.
Но, выпив сразу два стакана вина, он заговорил менее хрипло и деловито.
Цены на землю
в Москве сильно растут,
в центре города квадратная сажень доходит до трех тысяч. Потомок славянофилов, один из «отцов города» Хомяков, за ничтожный кусок незастроенной земли, необходимой городу для расширения панели, потребовал 120 или даже 200 тысяч, а когда ему не дали этих денег, загородил кусок железной решеткой, еще более стеснив движение.
— Вот тебе и отец города! — с восторгом и поучительно вскричал Дронов, потирая руки. —
В этом участке таких
цен, конечно, нет, — продолжал он. — Дом стоит гроши, стар, мал, бездоходен. За землю можно получить тысяч двадцать пять, тридцать. Покупатель — есть, продажу можно совершить
в неделю. Дело делать надобно быстро, как из пистолета, — закончил Дронов и, выпив еще стакан вина, спросил: — Ну, как?
Покончив с этими жалобами, он
в тоне гораздо более бодром заговорил о недостатке товаров, повышении
цен на них, о падении
цены рубля.
— Единодушность надобна, а картошка единодушность тогда показывает, когда ее, картошку,
в землю закопают. У нас деревня 63 двора, а богато живет только Евсей Петров Кожин, бездонно брюхо, мужик длинной руки, охватистого ума. Имеются еще трое, ну, они вроде подручных ему, как ундера — полковнику. Он, Евсей, весной знает, что осенью будет, как жизнь пойдет и какая чему
цена. Попросишь его: дай на семена! Он — дает…
— Да вот я вам скажу, — продолжал помещик. — Сосед купец был у меня. Мы прошлись по хозяйству, по саду. «Нет, — говорит, — Степан Васильич, всё у вас в порядке идет, но садик в забросе». А он у меня в порядке. «На мой разум, я бы эту липу срубил. Только в сок надо. Ведь их тысяча лип, из каждой два хороших лубка выйдет. А нынче лубок
в цене, и струбов бы липовеньких нарубил».
Желает она в конце зимы, чтоб весна скорей наступила, чтоб река прошла к такому-то дню, чтоб лето было теплое и урожайное, чтоб хлеб был
в цене, а сахар дешев, чтоб, если можно, купцы давали его даром, так же как и вино, кофе и прочее.
Неточные совпадения
Тут башмачки козловые // Дед внучке торговал, // Пять раз про
цену спрашивал, // Вертел
в руках, оглядывал: // Товар первейший сорт! // «Ну, дядя! два двугривенных // Плати, не то проваливай!» — // Сказал ему купец.
Гласит // Та грамота: «Татарину // Оболту Оболдуеву // Дано суконце доброе, //
Ценою в два рубля: // Волками и лисицами // Он тешил государыню, //
В день царских именин // Спускал медведя дикого // С своим, и Оболдуева // Медведь тот ободрал…» // Ну, поняли, любезные?» // — Как не понять!
А потому советуем и приказываем: водку кушать только перед обедом, но и то из малой рюмки;
в прочее же время безопасно кушать пиво, которое ныне
в весьма превосходном качестве и не весьма дорогих
цен из заводов 1-й гильдии купца Семена Козыря отпущается".
За все это он получал деньги по справочным
ценам, которые сам же сочинял, а так как для Мальки, Нельки и прочих время было горячее и считать деньги некогда, то расчеты кончались тем, что он запускал руку
в мешок и таскал оттуда пригоршнями.
В довершение всего глуповцы насеяли горчицы и персидской ромашки столько, что
цена на эти продукты упала до невероятности. Последовал экономический кризис, и не было ни Молинари, ни Безобразова, чтоб объяснить, что это-то и есть настоящее процветание. Не только драгоценных металлов и мехов не получали обыватели
в обмен за свои продукты, но не на что было купить даже хлеба.