Неточные совпадения
Все они пришли
в минуту, когда Клим Самгин наблюдал картину
словесного буйства Варавки и Лютова.
Слушая, как
в редакции говорят о необходимости политических реформ, разбирают достоинства европейских конституций, утверждают и оспаривают возникновение
в России социалистической крестьянской республики, Самгин думал, что эти беседы, всегда горячие, иногда озлобленные, —
словесная игра, которой развлекаются скучающие, или ремесло профессионалов, которые зарабатывают хлеб свой тем, что «будят политическое и национальное самосознание общества».
«Почему я должен перетряхивать
в себе весь этот
словесный хаос? Чего я хочу?»
«Идиоты! Чего вы хотите? Чтоб народ всосал вас
в себя, как болото всасывает телят? Чтоб рабочие спасли вас от этой пустой,
словесной жизни?»
Но, уезжая, он принимал от Любаши книжки, брошюрки и
словесные поручения к сельским учителям и земским статистикам, одиноко затерянным
в селах, среди темных мужиков,
в маленьких городах, среди стойких людей; брал, уверенный, что бумажками невозможно поджечь эту сыроватую жизнь.
Самгин встречал этого писателя и раньше, знал, что он числится сочувствующим большевизму, и находил
в нем общее и с дерзким грузчиком Сибирской пристани и с казаком, который сидел у моря, как за столом; с грузчиком его объединяла склонность к
словесному, грубому озорству, с казаком — хвастовство своей независимостью.
Немедленно хор повторил эти две строчки, но так, что получился карикатурный рисунок
словесной и звуковой путаницы. Все певцы пели нарочито фальшиво и все гримасничали, боязливо оглядывая друг друга, изображая испуг, недоверие, нерешительность; один даже повернулся спиною к публике и вопросительно повторял
в угол...
— Урок оплачен дорого. Но того, чему он должен научить, мы,
словесной или бумажной пропагандой, не достигли бы и
в десяток лет. А за десять-то лет рабочих — и ценнейших! — погибло бы гораздо больше, чем за два дня…
По нахмуренным лицам людей — Самгин уверенно ждал скандала. Маленький заика ядовито усмехался, щурил глазки и, явно готовясь вступить
в словесный бой, шевелил губами. Книжник, затенив лицо свое зеленоватым дымом, ответил рябому...
Чтение художественной литературы было его насущной потребностью, равной привычке курить табак. Книги обогащали его лексикон, он умел ценить ловкость и звучность словосочетаний, любовался разнообразием
словесных одежд одной и той же мысли у разных авторов, и особенно ему нравилось находить общее
в людях, казалось бы, несоединимых. Читая кошачье мурлыканье Леонида Андреева, которое почти всегда переходило
в тоскливый волчий вой, Самгин с удовольствием вспоминал басовитую воркотню Гончарова...
Ему казалось, что
в нем зарождается некое новое настроение, но он не мог понять — что именно ново? Мысли самосильно принимали точные
словесные формы, являясь давно знакомыми, он часто встречал их
в книгах. Он дремал, но заснуть не удавалось, будили толчки непонятной тревоги.
Бердников все время пил, подливая
в шампанское коньяк, но не пьянел, только голос у него понизился, стал более тусклым, точно отсырев, да вздыхал толстяк все чаще, тяжелей. Он продолжал показывать пестроту
словесного своего оперения, но уже менее весело и слишком явно стараясь рассмешить.
Самгин оглядывался. Комната была обставлена, как
в дорогом отеле, треть ее отделялась темно-синей драпировкой, за нею — широкая кровать, оттуда доносился очень сильный запах духов. Два открытых окна выходили
в небольшой старый сад, ограниченный стеною, сплошь покрытой плющом, вершины деревьев поднимались на высоту окон, сладковато пахучая сырость втекала
в комнату,
в ней было сумрачно и душно. И
в духоте этой извивался тонкий, бабий голосок, вычерчивая
словесные узоры...
Ушел. Коротко, точно удар топора, хлопнула дверь крыльца. Минутный диалог
в прихожей несколько успокоил тревогу Самгина. Путешествуя из угла
в угол комнаты, он начал искать
словесные формы для перевода очень сложного и тягостного ощущения на язык мысли. Утомительная путаница впечатлений требовала точного, ясного слова, которое, развязав эту путаницу, установило бы определенное отношение к источнику ее — Тагильскому.
И, стремясь возвыситься над испытанным за этот день, — возвыситься посредством самонасыщения
словесной мудростью, — Самгин повторил про себя фразы недавно прочитанного
в либеральной газете фельетона о текущей литературе; фразы звучали по-новому задорно,
в них говорилось «о духовной нищете людей, которым жизнь кажется простой, понятной», о «величии мучеников независимой мысли, которые свою духовную свободу ценят выше всех соблазнов мира».
— Возвращаясь к Толстому — добавлю: он учил думать, если можно назвать учением его мысли вслух о себе самом. Но он никогда не учил жить, не учил этому даже и
в так называемых произведениях художественных,
в словесной игре, именуемой искусством… Высшее искусство — это искусство жить
в благолепии единства плоти и духа. Не отрывай чувства от ума, иначе жизнь твоя превратится
в цепь неосмысленных случайностей и — погибнешь!
В комнате, где работал письмоводитель Прозорова, был устроен буфет, оттуда приходили приятно возбужденные люди, прожевав закуску, облизав губы, они оживленно вступали
в словесный бой.
Хотяинцев играл роль чудака, которому нравится, не щадя себя, увеселять людей нелепостями, но с некоторого времени он все более настойчиво облекает
в нелепейшие
словесные формы очень серьезные мысли.
Неточные совпадения
Да и
в словесных науках они, как видно, не далеко уходили…» — Тут на минуту Кошкарев остановился и сказал: —
В этом месте, плут… он немножко кольнул вас.
— Кошкарев продолжал: — «…
в словесных науках, как видно, не далеко… ибо выразились о душах умершие, тогда как всякому, изучавшему курс познаний человеческих, известно заподлинно, что душа бессмертна.
— Позвольте, позвольте, я с вами совершенно согласен, но позвольте и мне разъяснить, — подхватил опять Раскольников, обращаясь не к письмоводителю, а все к Никодиму Фомичу, но стараясь всеми силами обращаться тоже и к Илье Петровичу, хотя тот упорно делал вид, что роется
в бумагах и презрительно не обращает на него внимания, — позвольте и мне с своей стороны разъяснить, что я живу у ней уж около трех лет, с самого приезда из провинции и прежде… прежде… впрочем, отчего ж мне и не признаться
в свою очередь, с самого начала я дал обещание, что женюсь на ее дочери, обещание
словесное, совершенно свободное…
Опекуну она не давала сунуть носа
в ее дела и, не признавая никаких документов, бумаг, записей и актов, поддерживала порядок, бывший при последних владельцах, и отзывалась
в ответ на письма опекуна, что все акты, записи и документы записаны у ней на совести, и она отдаст отчет внуку, когда он вырастет, а до тех пор, по
словесному завещанию отца и матери его, она полная хозяйка.
Я это не раз замечал за собой и
в моих
словесных отношениях с людьми за весь этот последний роковой год и много мучился этим.