Папа, я тебя люблю!

Денис Аскинадзе, 2023

Легкая беседа друзей по сложным вопросам бытия – от сексуальной зависимости до фундаментальных переживаний. Переливание слов и мыслей, от бесполезного до сокровенного. Хорошая история о дружбе и настоящей любви!

Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною, и Дух Божий носился над водою

Очередной день рождения — повод для друзей отпроситься у жен, выпить «по пиву», поговорить, а если повезет — излить душу. А если не повезет, так можно и поругаться и не общаться пару недель.

Уходящая зима еще пыталась холодом напомнить о себе, но люди спокойно воспринимали февральскую агонию. Откровенно унижали зиму, выходя из ресторанов покурить без верхней одежды.

В последние дни зимы друзья напомнили Ване о замыленном дне рождения.

Родился Иван 44 года назад и уже полтора месяца не предпринимал попыток проставиться по случаю своего дня рождения. Друзья, в составе двух человек, Германа и Максима использовали намеренную прокрастинацию Вани в организации небольшого праздника для сотоварищей в саркастических целях, подначивая Ивана к серьезной посиделке. Формула проставы была несложная — чем дальше от даты рождения, тем более серьезным предполагалось отмечание 44-го года.

И вот, случилось! Ваня пригласил друзей в грузинский ресторан, где с пяти процентным кешбэком можно было хорошо посидеть, а если во фляжку залить коньячок и захватить его с собой, то посидеть оптимально.

В тот вечер кворум в составе двух человек, включая именинника и Германа был собран ко времени. Атмосфера ресторанной кухни подначивала друзей быстрее приступить к отбору закусок. Классическое «засосало под ложечкой» проявилось как неизбежная аллергия весной.

Немного душный, шашлычный воздух в помещении ресторана и накопившийся голод концентрировал друзей на мыслях о еде. Они предвкушали праздник. На мониторах заведения гостей развлекал Бенжамен из фильма “Не горюй” в лице Вахтанга Кикабидзе, который с искрящимися глазами яростно танцевал лезгинку.

Опоздание Макса объединяло собравшихся товарищей. Они хотели насладиться своей пунктуальностью и предвкушали как Максим Геннадьевич пожалеет о своей привычке задержаться «по работе».

— И ведь всегда опаздывает. Я уверен, нарочно! — с ходу атаковал отсутствующего друга Иван — В других чатах мой день рождения обсуждает, а позвонить в нормальное время, в день рождения, не может! Очень хочет быть оригинальным, не как все настоящие друзья — с посветлевшими глазами сказал Иван, обращаясь к Герману.

— Но он работает на ответственном посту — на распев стал перечислять Герман — трое детей, последний грудничок, к тому же бегом занимается, что похвально.

— Но разве что бегом занимается — примирительно согласился Иван, откинулся на спинку кресла и взял в руки меню.

— Как сам? — спросил Иван с доброй улыбкой и тут же позабыв свой вопрос сконцентрировался на меню.

Зрение у Вани к его новому дню рождения было уже не очень. Ознакомление с меню давалось с трудом. Сознание лениво вылавливало нолики и навязчивые сокращения «руб.»

Вопрос о том «как дела» простой, но каждый раз Герман пытался его осмыслить заново, оценить, так сказать, весь глубинный смысл своей жизни, найти особенность своего бытия и в итоге ответить: «Нормально».

— Нормально — с небольшой паузой ответил Герман.

— Ну, молодчина, — на автомате подхватил Иван — Зрение совсем плохое. Ну что будем брать? Молодой человек, молодой человек — обратился Иван к проходящему мимо официанту.

Иван проводил взглядом проигнорировавшего его официанта и почесал левую щеку с чуть заметным звуком шаркающей щетины.

— Ну, что? Я предлагаю взять хинкали, чебурек, салатик овощной, лаваш. Пить что будем?

— Давай еще возьмем сациви…

— Ок, тогда можем по 200 водки и селедочку?

— Давай — немного обреченно ответил Герман.

Принесли водочку, поставили селедочку. Селедочка под кружками лука неторопливо таяла в масле и словно игривая девушка провоцировала, кокетничала с несостоявшимися пока забулдыгами.

— Ну, что, мой хороший, давай — и Ваня нагнул штоф в рюмку Германа. Водка неторопливо заполняла рюмки. Иван одернул руку с штофом к себе и с оголенного графинчика на стол упала задержавшаяся было капля.

— Ху — в предвкушении легкого ожога пищевода выдохнул Иван.

— Ху — в размышлении о непрочитанных книгах выдохнул Герман.

Безмолвно и фамильярно Иван и Герман ткнули вилками в сельдь. Вид у селедки стал потрепанный, изнасилованный.

— Прикинь — довольно сказал Иван — меня Собянин поздравил! Так и написал: “Дорогой, Иван Александрович, примите мои самые искренние поздравления!”

— Придет?

— Кто?

— Сергей Семенович!

— Куда?

— Сюда!

Скоротечная партия в словесный пинг-понг немного накалила дружескую обстановку.

— Ну ладно тебе — расстроился Иван, который всегда ревностно относился к оценке его достоинств — Не придет. Но сообщение на почту от мос ру прислал. Вот, думаю — и неторопливо занес упитанный кусок селедки в рот — поставить его сообщение в рамочку на работе, чтобы люди понимали — с кем работают.

— Да, Ваня, ты глыба! Смотрю на тебя и понимаю, сколько у тебя еще впереди! Сколько больших людей тебя поздравят! — с легким сарказмом отреагировал Герман.

— Да хорош! — парировал Иван и как-то аж напрягся с прогибом в спине и со штофом водки в руке.

— Вань, — как-то грузно и уже под влиянием выпитого продолжил Герман — между нами пять лет. Ты представляешь сколько в СССР делали за пятилетку? Какими ворочали процессами, как страну преображали! А какие люди были! Хрущев Берию арестовал, в войне победили, оружие массового уничтожения создали! Подумай, что ты сделаешь за следующие пять лет — уже с грустью сказал Герман и без оптимизма посмотрел на соседний стол с упитанными дамами.

— Да иди ты! Я спокойно хочу жить, баню хочу поставить, тракторишко купить, по стране поездить.

— На тракторе? — уточнил Герман.

— Давай, перестань — Ваня вылил уставшие в ожидании остатки водки в рюмку Геры и деловито поставил штоф на стол.

В этот раз официант не заставил себя ждать и обновленный штоф, покрытый легкой ледяной испариной, без напоминания очутился на столе. Разговор набирал обороты.

— Вань, да ты пойми, мы живем в каком-то инфантильном мире — заботы наши как у бабушек и дедушек. Помнишь, как в «Москва слезам не верит»? Там была пара — Николай и жена его. Крепкая пара, которая жила также как и их родители, может чуть лучше — участок шесть соток, работа на заводе с утра до вечера, ни секунды свободного времени подумать о жизни, все заполнено бытовыми заботами — огурцы закатать, в магазин сбегать, с машиной разобраться, огород вскопать. Ты также хочешь?

— Да как ты можешь так рассуждать? — напрягся Иван — Они вместе были душа в душу, трудяги. И кстати — друзей приглашали, словом и делом могли помочь. Помнишь, как тот самый Николай Гошу привел к своей любимой: «Вот такой мужик! Вот такой!»

— Это еще спорный вопрос кто кого привел — напомнил Герман замечание «Гоши» из фильма.

— Ну да! А ты говоришь бабушки, дедушки! — и Ваня довольно впитал в себя жареную хинкалину с “попкой”.

— Я ведь что говорю — продолжал Герман, не обращая внимания на еду — Георгию Жукову в 41-м было 44 года, Высоцкого не стало в 42, а какая жизнь была! Шукшин Василий Макарович прожил 45 лет, какие рассказы писал! «Калина красная»! Ты понимаешь?! — как-то с мольбой сказал Герман — понимаешь? А мы?

— Глубоко копаешь, да главного не видишь! — ответил Иван, расправляясь с очередным хинкали — Ты на других не смотри, смотри на себя! Делай хорошо то, что делаешь. Давай выпьем за этих мужиков — сказал Иван и наливая продолжил — и за Георгия Константиновича и за Жору, и за Высоцкого и за «собирателя земли русской» Шукшина.

— Вот за это выпью! И тебе Ваня, и себе пожелаю характер свой развивать, не забывая таких людей.

— Да хорош проповедовать! — и Ваня лихо опрокинул стопку — Как дома-то? — с осоловевшим взглядом спросил Иван и с заботой посмотрел на Германа.

— Нормально — переживая горесть выпитого ответил Герман и закусив селедочкой с удовольствием выдохнул.

Ребята заказали еще по 200 с дополнительной порцией жареных хинкалей, баклажанов с тертым орехом и горячий лаваш по аджарски с аппетитным желтком посередине. К селедке друзья потеряли всякий интерес, предусмотрительно оставив ее остатки для опаздывающего друга.

Через час к компании наконец-то присоединился Макс, опоздавший по причине высокой занятости на работе.

— Здрасьте — в заботах от работы и в полной уверенности в предсказуемости последующих событий поприветствовал друзей Максим.

— Забор покрасьте, — ответил Герман.

— Опаздываешь — сказал Иван, протянув руку товарищу — Вот тебе, 48 лет, а все как козленок: «Здрасьте…» Ну здрасьте! Не здрасьте, а здравствуйте! — строго произнес Иван.

— Понятно. Ну, чего там? — и Макс, не обращая внимания на друзей, стал изучать меню.

— Вот, почему ты такой? — с подчеркнутой въедливостью и неторопливостью спросил Иван — Опаздываешь в день отмечания моего рождения! Что ты за человек?

— Нормальный я человек! — огрызнулся Макс и позвал официанта — Молодой человек, можно мне бокал Совиньон Блан?

— Молодой человек, не надо! Мы попозже закажем — уверенно остановил официанта Иван.

— У меня тут — вкрадчивым голосом пробубнил именинник — фляжечка с Хеннесси Х.О.! Давайте дерябнем! — и Ваня принялся быстро разливать коньяк друзьям, не обращая внимание на расположенную над столом камеру видеонаблюдения.

— Скоро весна! — расправив плечи и широко улыбнувшись масленным глазами озвучил Иван — давайте выпьем за Весну!

Друзья выпили и сильно поморщились.

— Какой это коньяк, говоришь? — спросил Макс с налетом страдания на лице.

— Коктейбель, то есть Хенесси Х.О.! Не сбивай! — резко ответил Иван — Вы чувствуете как все вокруг меняется? Такое ощущение, что на улице намеренно распыляют афродизиак. Выхожу из дома и сразу начинаю волноваться из-за недомашних женщин. Чувствую себе шмелем! Весна!

— Шмелем? Шельмой ты себя чувствуешь, Вань — повеселев поставил диагноз Макс.

— Ты постой, — с расстановочкой сказал Иван — Вижу девушку, и я уже не просто Иван Александрович, я — и Ваня сморщил лоб в напряжении подыскивая правильную аллегорию — я Роден! Ведь как она идет! Как она одета! Какой запах! Волосы у нее светленькие и глаза горят и молодостью вся светится, идет, аж дух захватывает. Волнуюсь я в таких случаях серьезно.

— А чего ж ты хочешь от нее? Разгула и бессовестных отношений? — провокационно и с усмешкой спросил Макс.

— Ну что ты так сразу?! — с обидой отреагировал Иван — Я сам не знаю. Может просто хочется прижаться к горячему молодому телу, почувствовать ответное волнение, ласку, адреналин в крови. Может хочу почувствовать себя ребенком, который пьет грудное молоко, а может почувствовать себя — заботливым человеком, коснуться ее милого лица и аккуратно убрать с ее лобика нежную прядь волос.

Конец ознакомительного фрагмента.