Неточные совпадения
В глубине двора возвышалось длинное, ушедшее
в землю кирпичное здание, оно было или хотело быть двухэтажным, но две трети второго этажа сломаны или не достроены. Двери, широкие, точно ворота, придавали нижнему этажу сходство с конюшней;
в остатке верхнего тускло светились два окна, а под ними,
в нижнем, квадратное окно пылало так ярко, как будто за
стеклом его горел костер.
Загнали во двор старика, продавца красных воздушных пузырей, огромная гроздь их колебалась над его головой; потом вошел прилично одетый человек, с подвязанной черным платком щекою; очень сконфуженный, он, ни на кого не глядя, скрылся
в глубине двора, за углом дома. Клим понял его, он тоже чувствовал себя сконфуженно и глупо. Он стоял
в тени, за грудой ящиков со
стеклами для ламп, и слушал ленивенькую беседу полицейских с карманником.
Неточные совпадения
Ибо не признаёт современный суд, что равно чудны
стекла, озирающие солнцы и передающие движенья незамеченных насекомых; ибо не признаёт современный суд, что много нужно
глубины душевной, дабы озарить картину, взятую из презренной жизни, и возвести ее
в перл созданья; ибо не признаёт современный суд, что высокий восторженный смех достоин стать рядом с высоким лирическим движеньем и что целая пропасть между ним и кривляньем балаганного скомороха!
Залив Рында находится под 44° 41' с. ш. и 136° 31'
в. д. от Гринвича и состоит из двух заливов: северного, именуемого Джигитом, и южного — Пластун. Оба они открыты со стороны моря и потому во время непогоды не всегда дают судам защиту. Наибольшая
глубина их равна 25–28 м. Горный хребет, разделяющий оба упомянутых залива, состоит из кварцевого порфира и порфирита с включением вулканического
стекла. Чем ближе к морю, тем горы становятся ниже и на самом берегу представляются холмами высотой от 400 до 580 м.
Он слышал, как бегут потоки весенней воды, точно вдогонку друг за другом, прыгая по камням, прорезаясь
в глубину размякшей земли; ветки буков шептались за окнами, сталкиваясь и звеня легкими ударами по
стеклам.
Вот и сегодня. Ровно
в 16.10 — я стоял перед сверкающей стеклянной стеной. Надо мной — золотое, солнечное, чистое сияние букв на вывеске Бюро.
В глубине сквозь
стекла длинная очередь голубоватых юниф. Как лампады
в древней церкви, теплятся лица: они пришли, чтобы совершить подвиг, они пришли, чтобы предать на алтарь Единого Государства своих любимых, друзей — себя. А я — я рвался к ним, с ними. И не могу: ноги глубоко впаяны
в стеклянные плиты — я стоял, смотрел тупо, не
в силах двинуться с места…
Снаружи через
стекла дверей просвечивали белые стены, чугунная лестница во второй этаж, широкое окно
в глубине, правее — перила и конторки.