Неточные совпадения
С трудом отстегнув ремень ноющей рукой, он бросил его в воду, — Борис поймал конец ремня, потянул его и легко подвинул Клима
по льду ближе к воде, — Клим, взвизгнув, закрыл глаза и
выпустил из руки ремень.
Грузчики
выпустили веревки из рук, несколько человек, по-звериному мягко, свалилось на палубу, другие пошли на берег. Высокий, скуластый парень с длинными волосами, подвязанными мочалом, поравнялся с Климом, — непочтительно осмотрел его с головы до ног и спросил...
Выпустили Самгина неожиданно и с какой-то обидной небрежностью: утром пришел адъютант жандармского управления с товарищем прокурора, любезно поболтали и ушли, объявив, что вечером он будет свободен, но освободили его через день вечером. Когда он ехал домой, ему показалось, что улицы необычно многолюдны и в городе шумно так же, как в тюрьме. Дома его встретил доктор Любомудров, он шел
по двору в больничном халате, остановился, взглянул на Самгина из-под ладони и закричал...
По дороге навстречу процессии он видел, что почти каждый дом
выпускает из ворот, из дверей свое содержимое настроенным так же, как он, — сумрачно, даже как бы обиженно.
Он
выпустил из толстеньких пальцев орудия труда — нож, вилку, пошлепал себя ладонями
по щекам и, наливая вино в стаканы, уже не шутливо, а серьезно сказал...
Неточные совпадения
Имел слова любимые, // И
выпускал их дедушка //
По слову через час. //………………………………… // «Погибшие… пропащие…» //…………………………………
Г-жа Простакова. Ты же еще, старая ведьма, и разревелась. Поди, накорми их с собою, а после обеда тотчас опять сюда. (К Митрофану.) Пойдем со мною, Митрофанушка. Я тебя из глаз теперь не
выпущу. Как скажу я тебе нещечко, так пожить на свете слюбится. Не век тебе, моему другу, не век тебе учиться. Ты, благодаря Бога, столько уже смыслишь, что и сам взведешь деточек. (К Еремеевне.) С братцем переведаюсь не по-твоему. Пусть же все добрые люди увидят, что мама и что мать родная. (Отходит с Митрофаном.)
«Честолюбие? Серпуховской? Свет? Двор?» Ни на чем он не мог остановиться. Всё это имело смысл прежде, но теперь ничего этого уже не было. Он встал с дивана, снял сюртук,
выпустил ремень и, открыв мохнатую грудь, чтобы дышать свободнее, прошелся
по комнате. «Так сходят с ума, — повторил он, — и так стреляются… чтобы не было стыдно», добавил он медленно.
«Ты видел, — отвечала она, — ты донесешь!» — и сверхъестественным усилием повалила меня на борт; мы оба
по пояс свесились из лодки; ее волосы касались воды; минута была решительная. Я уперся коленкою в дно, схватил ее одной рукой за косу, другой за горло, она
выпустила мою одежду, и я мгновенно сбросил ее в волны.
— Ваше сиятельство! не сойду с места, покуда не получу милости! — говорил <Чичиков>, не
выпуская сапог князя и проехавшись, вместе с ногой,
по полу в фраке наваринского пламени и дыма.