Неточные совпадения
Лидия заставила ждать ее долго, почти до рассвета. Вначале ночь была светлая, но душная,
в раскрытые окна из сада
вливались потоки влажных запахов земли, трав, цветов. Потом луна исчезла, но воздух стал еще более влажен, окрасился
в темно-синюю муть. Клим Самгин, полуодетый, сидел у окна, прислушиваясь к тишине, вздрагивая от непонятных звуков ночи. Несколько раз он с надеждой говорил себе...
В саду шумел ветер, листья шаркали по стеклам, о ставни дробно стучали ветки, и был слышен еще какой-то непонятный, вздыхающий звук, как будто маленькая собака подвывала сквозь сон. Этот звук,
вливаясь в шепот Лидии, придавал ее словам тон горестный.
Ночью дождя не было, а была тяжкая духота, она мешала спать,
вливаясь в открытое окно бесцветным, жарким дымом, вызывая испарину.
Роща редела, отступая от дороги
в поле, спускаясь
в овраг; вдали, на холме, стало видно мельницу, растопырив крылья, она как бы преграждала путь. Самгин остановился, поджидая лошадей, прислушиваясь к шелесту веток под толчками сыроватого ветра,
в шелест
вливалось пение жаворонка. Когда лошади подошли, Клим увидал, что грязное колесо лежит
в бричке на его чемодане.
Самгин, больно прижатый к железной решетке сквера, оглушенный этим знакомым и незнакомым ревом, чувствовал, что он
вливается в него волнами, заставляет его звучать колоколом под ударами железного языка.
Полукругом стояли краснолицые музыканты, неистово дуя
в трубы, медные крики и уханье труб
вливалось в непрерывный, воющий шум города, и вой был так силен, что казалось, это он раскачивает деревья
в садах и от него бегут во все стороны, как встревоженные тараканы, бородатые мужики с котомками за спиною, заплаканные бабы.
Корвин постучал камертоном о свои широкие зубы, взмахнул руками, точно утопающий, и
в жаркий воздух печально
влилась мягкая волна детских голосов.
Самгин окончательно почувствовал себя участником важнейшего исторического события, — именно участником, а не свидетелем, — после сцены, внезапно разыгравшейся у входа
в Дворянскую улицу. Откуда-то сбоку
в основную массу толпы
влилась небольшая группа, человек сто молодежи, впереди шел остролицый человек со светлой бородкой и скромно одетая женщина, похожая на учительницу; человек с бородкой вдруг как-то непонятно разогнулся, вырос и взмахнул красным флагом на коротенькой палке.
Шествие замялось. Вокруг гроба вскипело не быстрое, но вихревое движение, и гроб — бесформенная масса красных лент, венков, цветов — как будто поднялся выше; можно было вообразить, что его держат не на плечах, а на руках, взброшенных к небу. Со двора консерватории вышел ее оркестр, и
в серый воздух, под низкое, серое небо мощно
влилась величественная музыка марша «На смерть героя».
От плоти демонстрантов отрывались, отскакивали отдельные куски, фигуры, смущенно усмехаясь или угрюмо хмурясь, шли мимо Самгина, но навстречу им бежали,
вливались в массу десятки новых людей.
В одну минуту эта толпа заполнила улицу,
влилась за ограду, человек со знаменем встал пред ступенями входа.
Неточные совпадения
Стояли стогны озерами, // И
в них широкими реками //
Вливались улицы.
Она крепко пожимала ему руку и весело, беззаботно смотрела на него, так явно и открыто наслаждаясь украденным у судьбы мгновением, что ему даже завидно стало, что он не разделяет ее игривого настроения. Как, однако ж, ни был он озабочен, он не мог не забыться на минуту, увидя лицо ее, лишенное той сосредоточенной мысли, которая играла ее бровями,
вливалась в складку на лбу; теперь она являлась без этой не раз смущавшей его чудной зрелости
в чертах.
Трудно
вливаться в эти величавые формы, как трудно надевать их латы, поднимать мечи, секиры!
Вследствие колебания морского дна у берегов Японии
в бухту Симодо
влился громадный вал, который коснулся берега и отхлынул, но не успел уйти из бухты, как навстречу ему, с моря, хлынул другой вал, громаднее. Они столкнулись, и не вместившаяся
в бухте вода пришла
в круговоротное движение и начала полоскать всю бухту, хлынув на берега, вплоть до тех высот, куда спасались люди из Симодо.
Но он долго не мог уснуть;
в открытые окна вместе с свежим воздухом и светом луны
вливалось кваканье лягушек, перебиваемое чаханьем и свистом соловьев далеких, из парка, и одного близко — под окном,
в кусте распускавшейся сирени.