Неточные совпадения
Клим Самгин был очень доволен
тем, что решил не учиться в эту зиму. В университете было тревожно. Студенты освистали историка Ключевского, обидели и еще нескольких профессоров, полиция разгоняла сходки; будировало сорок два либеральных профессора, а восемьдесят два заявили себя сторонниками твердой
власти. Варвара бегала по антикварам и букинистам, разыскивая портреты m‹ada›me Ролан, и очень сожалела, что нет портрета Теруань де-Мерикур.
— А так как
власть у нас действительно бездарна,
то эмоциональная оппозиционность нашей молодежи
тем самым очень оправдывается. Мы были бы и смирнее и умнее, будь наши государственные люди талантливы, как, например, в Англии. Но — государственных талантов у нас — нет. И вот мы поднимаем на щитах даже такого, как Витте.
С
той поры он почти сорок лет жил, занимаясь историей города, написал книгу, которую никто не хотел издать, долго работал в «Губернских ведомостях», печатая там отрывки своей истории, но был изгнан из редакции за статью, излагавшую ссору одного из губернаторов с архиереем; светская
власть обнаружила в статье что-то нелестное для себя и зачислила автора в ряды людей неблагонадежных.
Стало быть — книга,
властями просмотренная,
то есть пропущенная для чтения по ошибке.
— Но
власть — гуманна, не в ее намерениях увеличивать количество людей, не умевших устроиться в жизни, и
тем самым пополнять кадры озлобленных личными неудачами, каковы все революционеры.
— Там, в Кремле, Гусаров сказал рабочим речь на
тему — долой политику, не верьте студентам, интеллигенция хочет на шее рабочих проехать к
власти и все прочее в этом духе, — сказала Татьяна как будто равнодушно. — А вы откуда знаете это? — спросила она.
— А вы не из
тех ли добродушных, которые хотят подвести либералов к
власти за левую ручку, а потом получить правой их ручкой по уху?
Самгин, слушая его, думал: действительно преступна
власть, вызывающая недовольство
того слоя людей, который во всех других странах служит прочной опорой государства. Но он не любил думать о политике в терминах обычных, всеми принятых, находя, что термины эти лишают его мысли своеобразия, уродуют их. Ему больше нравилось, когда
тот же доктор, усмехаясь, бормотал...
Самгин вдруг вспомнил слова историка Козлова о
том, что царь должен будет жестоко показать всю силу своей
власти.
— А — не кажется вам, что этот поп и его проклятая затея — ответ церкви вам, атеистам, и нам — чиновникам, — да, и нам! — за Толстого, за Победоносцева, за угнетение, за
то, что церкви замкнули уста? Что за попом стоят епископы и эта проклятая демонстрация — первый, пробный шаг к расколу церкви со светской
властью. А?
«Мы, говорит, должны быть благодарны
власти за
то, что она штыками охраняет нас от ярости народной», — понимаешь?
«Сомнительный способ укрепления
власти царя», — весьма спокойно подумал Самгин, одеваясь, и сам удивился
тому, что думает спокойно. В столовой энергично стучала посудой Варвара.
— Мы — бога во Христе отрицаемся, человека же — признаем! И был он, Христос, духовен человек, однако — соблазнил его Сатана, и нарек он себя сыном бога и царем правды. А для нас — несть бога, кроме духа! Мы — не мудрые, мы — простые. Мы так думаем, что истинно мудр
тот, кого люди безумным признают, кто отметает все веры, кроме веры в духа. Только дух — сам от себя, а все иные боги — от разума, от ухищрений его, и под именем Христа разум же скрыт, — разум церкви и
власти.
Сектанты они до поры, покамест мужики, а становясь купцами, забывают о своих разноречиях с церковью, воинствующей за истину,
то есть — за
власть.
— Профессор Захарьин в Ливадии, во дворце, орал и топал ногами на придворных за
то, что они поместили больного царя в плохую комнату, — вот это я понимаю! Вот это
власть ума и знания…
— Именно — это! — снова подтвердил Пыльников. —
То есть сначала это, затем уже политика
власти — самодержавной
власти, разумеется…
— Наши дни — не время для расширения понятий. Мы кружимся пред необходимостью точных формулировок, общезначимых, объективных. Разумеется, мы должны избегать опасности вульгаризировать понятия. Мы единодушны в сознании необходимости смены
власти, эго уже — много. Но действительность требует еще более трудного — единства, ибо сумма данных обстоятельств повелевает нам отчислить и утвердить именно
то, что способно объединить нас.
Я б им царство-то управил!
Я б казны им поубавил!
Пожил бы я всласть,
Ведь на
то и
власть!..
Не нужно быть большевиком, марксистом по-русски, анархо-марксистом для
того, чтоб видеть:
власть крупных собственников становится пагубной, разрушающей, а не творящей.
Неточные совпадения
Анна Андреевна, жена его, провинциальная кокетка, еще не совсем пожилых лет, воспитанная вполовину на романах и альбомах, вполовину на хлопотах в своей кладовой и девичьей. Очень любопытна и при случае выказывает тщеславие. Берет иногда
власть над мужем потому только, что
тот не находится, что отвечать ей; но
власть эта распространяется только на мелочи и состоит в выговорах и насмешках. Она четыре раза переодевается в разные платья в продолжение пьесы.
Имею повеление объехать здешний округ; а притом, из собственного подвига сердца моего, не оставляю замечать
тех злонравных невежд, которые, имея над людьми своими полную
власть, употребляют ее во зло бесчеловечно.
С каким усердием исполняет он
тем самым человеколюбивые виды вышней
власти!
Ибо желать следует только
того, что к достижению возможно; ежели же будешь желать недостижимого, как, например, укрощения стихий, прекращения течения времени и подобного,
то сим градоначальническую
власть не токмо не возвысишь, а наипаче сконфузишь.
Между
тем измена не дремала. Явились честолюбивые личности, которые задумали воспользоваться дезорганизацией
власти для удовлетворения своим эгоистическим целям. И, что всего страннее, представительницами анархического элемента явились на сей раз исключительно женщины.