Неточные совпадения
Однажды, придя к учителю, он
был остановлен вдовой домохозяина, — повар умер от воспаления легких. Сидя на крыльце, женщина
веткой акации отгоняла мух от круглого, масляно блестевшего лица своего. Ей
было уже лет под сорок; грузная, с бюстом кормилицы, она встала пред Климом, прикрыв дверь широкой спиной своей, и, улыбаясь глазами овцы, сказала...
Ручной чижик, серенький с желтым, летал по комнате, точно душа дома; садился на цветы, щипал листья, качаясь на тоненькой
ветке, трепеща крыльями; испуганный осою, которая, сердито жужжа, билась о стекло, влетал в клетку и
пил воду, высоко задирая смешной носишко.
В саду шумел ветер, листья шаркали по стеклам, о ставни дробно стучали
ветки, и
был слышен еще какой-то непонятный, вздыхающий звук, как будто маленькая собака подвывала сквозь сон. Этот звук, вливаясь в шепот Лидии, придавал ее словам тон горестный.
Самгин поднял с земли
ветку и пошел лукаво изогнутой между деревьев дорогой из тени в свет и снова в тень. Шел и думал, что можно
было не учиться в гимназии и университете четырнадцать лет для того, чтоб ездить по избитым дорогам на скверных лошадях в неудобной бричке, с полудикими людями на козлах. В голове, как медные пятаки в кармане пальто, болтались, позванивали в такт шагам слова...
Пропев панихиду, пошли дальше, быстрее. Идти
было неудобно.
Ветки можжевельника цеплялись за подол платья матери, она дергала ногами, отбрасывая их, и дважды больно ушибла ногу Клима. На кладбище соборный протоиерей Нифонт Славороссов, большой, с седыми космами до плеч и львиным лицом, картинно указывая одной рукой на холодный цинковый гроб, а другую взвесив над ним, говорил потрясающим голосом...
— Я телеграфировала в армию Лидии, но она, должно
быть, не получила телеграмму. Как торопятся, — сказала она, показав лорнетом на улицу, где дворники сметали
ветки можжевельника и
елей в зеленые кучи. — Торопятся забыть, что
был Тимофей Варавка, — вздохнула она. — Но это хороший обычай посыпать улицы можжевельником, — уничтожает пыль. Это надо бы делать и во время крестных ходов.
Блаженно улыбаясь, к лавровому дереву подошел маленький, тощий офицер и начал отламывать
ветку лавра. Весь он
был новенький, на нем блестели ремни, пряжки. Сияли большие глаза. Смуглое, остроносое лицо с маленькой черной бородкой ‹заставило Самгина подумать...
Он
был сильно пьян, покачивался, руки его действовали неверно,
ветка не отрывалась, — тогда он стал вытаскивать саблю из ножен. Самгин встал со стула, сообразив, что, если воин начнет
пилить или рубить лавр… Самгин поспешно шагнул прочь, остановился у окна.
В Николин день Артамонов устроил для рабочих сытный, праздничный обед с водкой, брагой; столы были накрыты на дворе, бабы украсили его
ветками елей, берёз, пучками первых цветов весны и сами нарядились пёстро, как цветы.
Неточные совпадения
Она не сразу ответила. Когда смысл вопроса коснулся наконец ее духовного слуха, Ассоль встрепенулась, как
ветка, тронутая рукой, и засмеялась долгим, ровным смехом тихого торжества. Ей надо
было сказать что-нибудь, но, как всегда, не требовалось придумывать — что именно; она сказала:
Меж тем уж золотит плоды лучистый Царь, // Вот в самом том саду, где также
спеть всё стало, // Наливное, сквозное, как янтарь, // При солнце яблоко на
ветке дозревало.
«Что, кумушка, ты так грустна?» // Ей с
ветки ласково Голубка ворковала: // «Или о том, что миновала // У нас весна // И с ней любовь, спустилось солнце ниже, // И что к зиме мы стали ближе?» — // «Как, бедной, мне не горевать?» // Кукушка говорит: «
Будь ты сама судьёю: // Любила счастливо я нынешней весною, // И, наконец, я стала мать;
Обломов избегал весь парк, заглядывал в куртины, в беседки — нет Ольги. Он пошел по той аллее, где
было объяснение, и застал ее там, на скамье, недалеко от того места, где она сорвала и бросила
ветку.
«Да, да; но ведь этим надо
было начать! — думал он опять в страхе. — Троекратное „люблю“,
ветка сирени, признание — все это должно
быть залогом счастья всей жизни и не повторяться у чистой женщины. Что ж я? Кто я?» — стучало, как молотком, ему в голову.