Неточные совпадения
Клим подошел к дяде, поклонился, протянул руку и опустил ее: Яков Самгин, держа
в одной руке стакан с водой, пальцами другой скатывал из бумажки шарик и, облизывая губы, смотрел
в лицо племянника неестественно блестящим взглядом серых глаз с опухшими веками. Глотнув воды, он поставил стакан на стол,
бросил бумажный шарик на пол и, пожав руку племянника темной, костлявой рукой, спросил глухо...
Он закрыл глаза, и, утонув
в темных ямах, они сделали
лицо его более жутко слепым, чем оно бывает у слепых от рождения. На заросшем травою маленьком дворике игрушечного дома, кокетливо спрятавшего свои три окна за палисадником, Макарова встретил уродливо высокий, тощий человек с
лицом клоуна, с метлой
в руках. Он
бросил метлу, подбежал к носилкам, переломился над ними и смешным голосом заговорил, толкая санитаров, Клима...
— Правду говоря, — нехорошо это было видеть, когда он сидел верхом на спине Бобыля. Когда Григорий злится,
лицо у него… жуткое! Потом Микеша плакал. Если б его просто побили, он бы не так обиделся, а тут — за уши! Засмеяли его, ушел
в батраки на хутор к Жадовским. Признаться — я рада была, что ушел, он мне
в комнату всякую дрянь через окно
бросал — дохлых мышей, кротов, ежей живых, а я страшно боюсь ежей!
Одетый
в синий пиджак мохнатого драпа,
в тяжелые брюки, низко опустившиеся на тупоносые сапоги, Томилин ходил по столовой, как по базару, отирал платком сильно потевшее, рыжее
лицо, присматривался, прислушивался и лишь изредка
бросал снисходительно коротенькие фразы. Когда Правдин, страстный театрал, крикнул кому-то...
Лидия присела на стул,
бросив зонт на диван; ее смуглое, очень истощенное
лицо растерянно улыбалось,
в глазах ее Клим видел искреннее изумление.
«Диомидов — врет, он — домашний, а вот этот действительно — дикий», — думал он, наблюдая за Иноковым через очки. Тот
бросил окурок под стол, метясь
в корзину для бумаги, но попал
в ногу Самгина, и
лицо его вдруг перекосилось гримасой.
Закурив папиросу, она долго махала пред
лицом своим спичкой, не желавшей угаснуть, отблески огонька блестели на стеклах ее пенсне. А когда спичка нагрела ей пальцы, женщина,
бросив ее
в пепельницу, приложила палец к губам, как бы целуя его.
Его
лицо, надутое, как воздушный пузырь, казалось освещенным изнутри красным огнем, а уши были лиловые, точно у пьяницы; глаза, узенькие, как два тире, изучали Варвару. С нелепой быстротой он
бросал в рот себе бисквиты, сверкал чиненными золотом зубами и пил содовую воду, подливая
в нее херес. Мать, похожая на чопорную гувернантку из англичанок, занимала Варвару, рассказывая...
Толпа из бесформенной кучи перестроилась
в клин, острый конец его уперся
в стену хлебного магазина, и как раз на самом острие завертелся, точно ввертываясь
в дверь, красненький мужичок. Печник обернулся
лицом к растянувшейся толпе,
бросил на головы ее длинную веревку и закричал, грозя кулаком...
Клим Самгин,
бросив на стол деньги, поспешно вышел из зала и через минуту, застегивая пальто, стоял у подъезда ресторана. Три офицера, все с праздничными
лицами, шли
в ногу, один из них задел Самгина и весело сказал...
Глядя
в его искаженное лютовскими гримасами
лицо, Самгин подумал, что полковник ненормален, что он может
бросить в голову чем-нибудь, а то достанет револьвер из ящика стола…
— Не ожидал я, что ты пьешь… не знал, — сказал Самгин. Дронов вынул из кармана бутылку и помахал ею пред
лицом его, — бутылка была полная,
в ней не хватало, может быть, глотка. Дронов размахнулся и
бросил ее далеко от себя, бутылка звонко взорвалась.
Самгин видел, как лошади казаков, нестройно, взмахивая головами, двинулись на толпу, казаки подняли нагайки, но
в те же секунды его приподняло с земли и
в свисте, вое, реве закружило,
бросило вперед, он ткнулся
лицом в бок лошади, на голову его упала чья-то шапка, кто-то крякнул
в ухо ему, его снова завертело, затолкало, и наконец, оглушенный, он очутился у памятника Скобелеву; рядом с ним стоял седой человек, похожий на шкаф, пальто на хорьковом мехе было распахнуто, именно как дверцы шкафа, показывая выпуклый, полосатый живот; сдвинув шапку на затылок, человек ревел басом...
Рассказывая, он все время встряхивал головой, точно у него по енотовым волосам муха ползала. Замолчав и пристально глядя
в лицо Самгина, он одной рукой искал на диване фляжку, другой поглаживал шею, а схватив фляжку,
бросил ее на колени Самгина.
Ослепительно блестело золото ливрей идолоподобно неподвижных кучеров и грумов, их головы
в лакированных шляпах казались металлическими, на
лицах застыла суровая важность, как будто они правили не только лошадьми, а всем этим движением по кругу, над небольшим озером; по спокойной, все еще розоватой
в лучах солнца воде, среди отраженных ею облаков плавали лебеди, вопросительно и гордо изогнув шеи, а на берегах шумели ярко одетые дети,
бросая птицам хлеб.
— Вот мы и у пристани! Если вам жарко — лишнее можно снять, — говорил он, бесцеремонно сбрасывая с плеч сюртук. Без сюртука он стал еще более толстым и более остро засверкала бриллиантовая запонка
в мягкой рубашке. Сорвал он и галстук, небрежно
бросил его на подзеркальник, где стояла ваза с цветами. Обмахивая платком
лицо, высунулся
в открытое окно и удовлетворенно сказал...
…Самгин сел к столу и начал писать, заказав слуге бутылку вина. Он не слышал, как Попов стучал
в дверь, и поднял голову, когда дверь открылась. Размашисто
бросив шляпу на стул, отирая платком отсыревшее
лицо, Попов шел к столу, выкатив глаза, сверкая зубами.
Неточные совпадения
Бывшие ученики его, умники и остряки,
в которых ему мерещилась беспрестанно непокорность и заносчивое поведение, узнавши об жалком его положении, собрали тут же для него деньги, продав даже многое нужное; один только Павлуша Чичиков отговорился неимением и дал какой-то пятак серебра, который тут же товарищи ему
бросили, сказавши: «Эх ты, жила!» Закрыл
лицо руками бедный учитель, когда услышал о таком поступке бывших учеников своих; слезы градом полились из погасавших очей, как у бессильного дитяти.
Как это случилось, он и сам не знал, но вдруг что-то как бы подхватило его и как бы
бросило к ее ногам. Он плакал и обнимал ее колени.
В первое мгновение она ужасно испугалась, и все
лицо ее помертвело. Она вскочила с места и, задрожав, смотрела на него. Но тотчас же,
в тот же миг она все поняла.
В глазах ее засветилось бесконечное счастье; она поняла, и для нее уже не было сомнения, что он любит, бесконечно любит ее, и что настала же, наконец, эта минута…
И выхватив у Сони бумажку, Катерина Ивановна скомкала ее
в руках и
бросила наотмашь прямо
в лицо Лужина. Катышек попал
в глаз и отскочил на пол. Амалия Ивановна бросилась поднимать деньги. Петр Петрович рассердился.
Он хотел было пуститься опять
в объяснения, но Пугачев его прервал: «Как ты смел лезть ко мне с такими пустяками? — вскричал он, выхватя бумагу из рук секретаря и
бросив ее
в лицо Савельичу.
Она
бросила беглый взгляд на
лицо, на костюм Райского, и потом лукаво и смело глядела ему прямо
в глаза.