Неточные совпадения
У него длинное лицо в двойной бороде от ушей до плеч, а подбородок
голый,
бритый, так же, как верхняя губа.
А когда все это неистовое притихло, во двор вошел щеголеватый помощник полицейского пристава, сопровождаемый
бритым человеком в темных очках, вошел, спросил у Клима документы, передал их в руку человека в очках, тот посмотрел на бумаги и, кивнув
головой в сторону ворот, сухо сказал...
Сигару курил, стоя среди комнаты, студент в сюртуке, высокий, с кривыми ногами кавалериста; его тупой, широкий подбородок и
бритые щеки казались черными, густые усы лихо закручены; он важно смерил Самгина выпуклыми, белыми глазами, кивнул гладко остриженной, очень круглой
головою и сказал басом...
Патрон был мощный человек лет за пятьдесят, с большою, тяжелой
головой в шапке густых, вихрастых волос сивого цвета, с толстыми бровями; эти брови и яркие, точно у женщины, губы, поджатые брезгливо или скептически, очень украшали его
бритое лицо актера на роли героев.
Поздно вечером к нему в гостиницу явился человек среднего роста, очень стройный, но
голова у него была несоразмерно велика, и поэтому он казался маленьким. Коротко остриженные, но прямые и жесткие волосы на
голове торчали в разные стороны, еще более увеличивая ее. На круглом,
бритом лице — круглые выкатившиеся глаза, толстые губы, верхнюю украшали щетинистые усы, и губа казалась презрительно вздернутой. Одет он в белый китель, высокие сапоги, в руке держал солидную палку.
Самгин, оглядываясь, видел бородатые и
бритые, пухлые и костлявые лица мужчин, возбужденных счастьем жить, видел разрумяненные мордочки женщин, украшенных драгоценными камнями, точно иконы, все это было окутано голубоватым туманом, и в нем летали, подобно ангелам, белые лакеи, кланялись их аккуратно причесанные и лысые
головы, светились почтительными улыбками потные физиономии.
Дуняша качалась на эстраде, точно в воздухе, — сзади ее возвышался в золотой раме царь Александр Второй, упираясь
бритым подбородком в золотую Дуняшину
голову.
Лошадьми правил большой синещекий кучер с толстыми черными усами, рядом с ним сидел человек в костюме шотландца,
бритый, с
голыми икрами, со множеством золотых пуговиц на куртке, пуговицы казались шляпками гвоздей, вбитых в его толстое тело.
Говорков — среднего роста, стройный, смуглолицый, черноглазый, с толстыми усами и квадратной бородкой, темные,
бритые щеки его нервно дрожат, говорит он высоким голосом, крикливо и как бы откусывая слова, курчавые волосы его лежат на
голове гладко, поблескивают, как шелк, и в них немало седых.
Гости молчали, ожидая, что скажет хозяин. Величественный, точно индюк, хозяин встал, встряхнул полуседой курчавой
головой артиста, погладил ладонью левой руки
бритую щеку, голубоватого цвета, и, сбивая пальцем пепел папиросы в пепельницу, заговорил сдобным баритоном...
Шел он медленно, глядя под ноги себе, его толкали, он покачивался, прижимаясь к стене вагона, и секунды стоял не поднимая
головы, почти упираясь в грудь свою широким
бритым подбородком.
Я видел наконец японских дам: те же юбки, как и у мужчин, закрывающие горло кофты, только не
бритая голова, и у тех, которые попорядочнее, сзади булавка поддерживает косу. Все они смуглянки, и куда нехороши собой! Говорят, они нескромно ведут себя — не знаю, не видал и не хочу чернить репутации японских женщин. Их нынче много ездит около фрегата: все некрасивые, чернозубые; большею частью смотрят смело и смеются; а те из них, которые получше собой и понаряднее одеты, прикрываются веером.
Неточные совпадения
— Пожалуте-с, пожалуте-с! — говорил у суконной лавки, учтиво рисуясь, с открытою
головою, немецкий сюртук московского шитья, с шляпой в руке на отлете, только чуть державший двумя пальцами
бритый круглый подбородок и выраженье тонкости просвещенья в лице.
Едет иногда лодка с несколькими человеками: любо смотреть, как солнце жарит их прямо в
головы; лучи играют на
бритых, гладких лбах, точно на позолоченных маковках какой-нибудь башни, и на каждой
голове горит огненная точка.
Голова вся
бритая, как и лицо, только с затылка волосы подняты кверху и зачесаны в узенькую, коротенькую, как будто отрубленную косичку, крепко лежавшую на самой маковке. Сколько хлопот за такой хитрой и безобразной прической! За поясом у одного, старшего, заткнуты были две сабли, одна короче другой. Мы попросили показать и нашли превосходные клинки.
Да где же это я в самом деле? кто кругом меня, с этими
бритыми лбами, смуглыми, как у мумий, щеками, с поникшими
головами и полуопущенными веками, в длинных, широких одеждах, неподвижные, едва шевелящие губами, из-за которых, с подавленными вздохами, вырываются неуловимые для нашего уха, глухие звуки?
Но вид этих
бритых донельзя
голов и лиц,
голых, смугло-желтых тел, этих то старческих, то хотя и молодых, но гладких, мягких, лукавых, без выражения энергии и мужественности физиономий и, наконец, подробности образа жизни, семейный и внутренний быт, вышедший на улицу, — все это очень своеобразно, но не привлекательно.