Неточные совпадения
В такие минуты родятся особенно
чистые, легкие мысли, но они тонки, прозрачны, словно паутина, и неуловимы словами. Они вспыхивают и исчезают быстро, как падающие
звезды, обжигая душу печалью о чем-то, ласкают ее, тревожат, и тут она кипит, плавится, принимая свою форму на всю жизнь, тут создается ее лицо.
— Гляди —
звезда упала! Это чья-нибудь душенька
чистая встосковалась, мать-землю вспомнила! Значит — сейчас где-то хороший человек родился.
— Вы, звезды,
чистые звезды, — повторил Лемм… — Вы взираете одинаково на правых и на виновных… но одни невинные сердцем, — или что-нибудь в этом роде… вас понимают, то есть нет, — вас любят. Впрочем, я не поэт, куда мне! Но что-нибудь в этом роде, что-нибудь высокое.
Звезды, вы, звезды, // Вы,
чистые звезды! // Скажите мне, звезды, // Зачем вы блестите // Таким кротким светом, // Таким тихим светом, // Прекрасным огнем?
Неточные совпадения
И ангел милосердия // Недаром песнь призывную // Поет — ей внемлют
чистые, — // Немало Русь уж выслала // Сынов своих, отмеченных // Печатью дара Божьего, // На честные пути, // Немало их оплакала // (Увы!
Звездой падучею // Проносятся они!). // Как ни темна вахлачина, // Как ни забита барщиной // И рабством — и она, // Благословясь, поставила // В Григорье Добросклонове // Такого посланца…
Возвращение на фрегат было самое приятное время в прогулке: было совершенно прохладно; ночь тиха; кругом, на
чистом горизонте, резко отделялись черные силуэты пиков и лесов и ярко блистала зарница — вечное украшение небес в здешних местах. Прямо на голову текли лучи
звезд, как серебряные нити. Но вода была лучше всего: весла с каждым ударом черпали чистейшее серебро, которое каскадом сыпалось и разбегалось искрами далеко вокруг шлюпки.
Воздух был свежий и холодноватый, на
чистом небе сияли крупные
звезды.
Ветра не было, не было и туч; небо стояло кругом все
чистое и прозрачно-темное, тихо мерцая бесчисленными, но чуть видными
звездами.
Я внимательно наблюдал, как она обдавала миндаль кипятком, как счищала с него разбухшую кожицу, как выбирала миндалины только самые
чистые и белые, как заставляла толочь их, если пирожное приготовлялось из миндального теста, или как сама резала их ножницами и, замесив эти обрезки на яичных белках, сбитых с сахаром, делала из них чудные фигурки: то венки, то короны, то какие-то цветочные шапки или
звезды; все это сажалось на железный лист, усыпанный мукою, и посылалось в кухонную печь, откуда приносилось уже перед самым обедом, совершенно готовым и поджарившимся.