Неточные совпадения
Отвалившись на вышитую шерстями спинку старинного кресла и всё плотнее прижимаясь к ней, вскинув голову, глядя в потолок, он тихо и задумчиво
рассказывал про старину,
про своего
отца: однажды приехали в Балахну разбойники грабить купца Заева, дедов
отец бросился на колокольню бить набат, а разбойники настигли его, порубили саблями и сбросили вниз из-под колоколов.
Нет, дома было лучше, чем на улице. Особенно хороши были часы после обеда, когда дед уезжал в мастерскую дяди Якова, а бабушка, сидя у окна,
рассказывала мне интересные сказки, истории, говорила
про отца моего.
— Ты будешь похож на
отца, — сказала она, откидывая ногами половики в сторону. — Бабушка
рассказывала тебе
про него?
Она сама начала
рассказывать мне
про отца, пришла однажды трезвая, печальная и усталая и говорит...
Всё меньше занимали меня сказки бабушки, и даже то, что
рассказывала она
про отца, не успокаивало смутной, но разраставшейся с каждым днем тревоги.
— Я думаю, что не сумел
рассказать про отца так, как чувствую, и то, что пятьдесят один год держу в сердце, — это требует особенных слов, даже, может быть, песни, но — мы люди простые, как рыбы, и не умеем говорить так красиво, как хотелось бы! Чувствуешь и знаешь всегда больше, чем можешь сказать.
А главное, что все эти господа, которые уверяют, что знали моего отца, чтобы подделаться ко мне, и как будто очень милые вещи,
рассказывают про отца такие штуки, что слушать совестно.
Странница успокоилась и, наведенная опять на разговор, долго потом
рассказывала про отца Амфилохия, который был такой святой жизни, что от ручки его ладоном пахло, и о том, как знакомые ей монахи в последнее ее странствие в Киев дали ей ключи от пещер, и как она, взяв с собой сухарики, двое суток провела в пещерах с угодниками. «Помолюся одному, почитаю, пойду к другому. Сосну, опять пойду приложусь; и такая, матушка, тишина, благодать такая, что и на свет Божий выходить не хочется».
Неточные совпадения
— Мне ваш
отец все тогда
рассказал. Он мне все
про вас
рассказал… И
про то, как вы в шесть часов пошли, а в девятом назад пришли, и
про то, как Катерина Ивановна у вашей постели на коленях стояла.
Ее не любили в губернии, ужасно кричали по поводу ее брака с Одинцовым,
рассказывали про нее всевозможные небылицы, уверяли, что она помогала
отцу в его шулерских проделках, что и за границу она ездила недаром, а из необходимости скрыть несчастные последствия…
Отец всем вместе и каждому порознь из гостей рекомендовал этих четырнадцатилетних чад, млея от будущих своих надежд,
рассказывал подробности о их рождении и воспитании, какие у кого способности,
про остроту, проказы и просил проэкзаменовать их, поговорить с ними по-французски.
Лучше вот что: если вы решились ко мне зайти и у меня просидеть четверть часа или полчаса (я все еще не знаю для чего, ну, положим, для спокойствия матери) — и, сверх того, с такой охотой со мной говорите, несмотря на то что произошло внизу, то
расскажите уж мне лучше
про моего
отца — вот
про этого Макара Иванова, странника.
—
Расскажите мне
про моего
отца, если можете, правду.