— Эх, курочки-и! — закричал, засвистел мужик, трогая лошадей вожжами,
наполнив тишину весельем; лошади дружно рванули в поле, я поглядел вслед им, прикрыл ворота, но, когда вошел в пустую кухню, рядом в комнате раздался сильный голос матери, ее отчетливые слова...
Неточные совпадения
Всё немотно и тихо; каждый звук — шорох птицы, шелест упавшего листа — кажется громким, заставляет опасливо вздрогнуть, но, вздрогнув, снова замираешь в
тишине — она обняла всю землю и
наполняет грудь.
Мне было лень спросить — что это за дело? Дом
наполняла скучная
тишина, какой-то шерстяной шорох, хотелось, чтобы скорее пришла ночь. Дед стоял, прижавшись спиной к печи, и смотрел в окно прищурясь; зеленая старуха помогала матери укладываться, ворчала, охала, а бабушку, с полудня пьяную, стыда за нее ради, спровадили на чердак и заперли там.
Бледная ночь смотрела в окно; вентилятор, перетерший смазку,
наполнял тишину яростным, прерывистым хрипом; в кухне плакал больной ребенок квартирной хозяйки.
В тот же вечер, когда уснули ближайшие соседки по дортуару Милицы и мерное дыхание спящих воспитанниц
наполнило тишину огромной спальни, молоденькая сербка вынула из ночного столика, хранившийся там y нее огарок свечи, и из пачки бумаг находящейся тут же, в шкатулке почтовый лист, конверт, дорожную чернильницу и ручку.
Неточные совпадения
Солнечный свет, просеянный сквозь кисею занавесок на окнах и этим смягченный,
наполнял гостиную душистым теплом весеннего полудня. Окна открыты, но кисея не колебалась, листья цветов на подоконниках — неподвижны. Клим Самгин чувствовал, что он отвык от такой
тишины и что она заставляет его как-то по-новому вслушиваться в слова матери.
Розоватая мгла,
наполнив сад, окрасила белые цветы. Запахи стали пьянее. Сгущалась
тишина.
Публика молча разглядывала ее в лорнеты и бинокли; в
тишине зала ныли под сурдинку скрипки, виолончели, гнусавили кларнеты, посвистывала флейта, пылающий огнями зал
наполняла чувственная и нарочно замедленная мелодия ланнеровского вальса, не заглушая сентиментальную французскую песенку, которую мурлыкала Алина.
Тогда, в
тишине, он услыхал, что чудовище ползет молча;
наполняя воздух неестественным шорохом, оно безгласно, только издали, из глубины его существа, слабо доносится знакомый, торжественно угрюмый мотив похоронного марша:
Неясные, почти неуловимые ухом звуки
наполняли сонный воздух; шум от полета ночной птицы, падения снега с ветки на ветку, шелест колеблемой легким дуновением слабого ветерка засохшей былинки — все это вместе не могло нарушить
тишины, царившей в природе.