Неточные совпадения
Мне гораздо больше нравился малозаметный увалень Саша Михаилов, мальчик тихий, с печальными
глазами и хорошей улыбкой, очень похожий на свою
кроткую мать.
Говоря о боге, рае, ангелах, она становилась маленькой и
кроткой, лицо ее молодело, влажные
глаза струили особенно теплый свет. Я брал в руки тяжелые атласные косы, обертывал ими шею себе и, не двигаясь, чутко слушал бесконечные, никогда не надоедавшие рассказы.
Он так часто и грустно говорил: было, была, бывало, точно прожил на земле сто лет, а не одиннадцать. У него были, помню, узкие ладони, тонкие пальцы, и весь он — тонкий, хрупкий, а
глаза — очень ясные, но
кроткие, как огоньки лампадок церковных. И братья его были тоже милые, тоже вызывали широкое доверчивое чувство к ним, — всегда хотелось сделать для них приятное, но старший больше нравился мне.
Неточные совпадения
Вспомнив об Алексее Александровиче, она тотчас с необыкновенною живостью представила себе его как живого пред собой, с его
кроткими, безжизненными, потухшими
глазами, синими жилами на белых руках, интонациями и треском пальцев и, вспомнив то чувство, которое было между ними и которое тоже называлось любовью, вздрогнула от отвращения.
Детскость выражения ее лица в соединении с тонкой красотою стана составляли ее особенную прелесть, которую он хорошо помнил: но, что всегда, как неожиданность, поражало в ней, это было выражение ее
глаз,
кротких, спокойных и правдивых, и в особенности ее улыбка, всегда переносившая Левина в волшебный мир, где он чувствовал себя умиленным и смягченным, каким он мог запомнить себя в редкие дни своего раннего детства.
Говоря это, смирный и
кроткий Андрей Иванович засверкал
глазами; в голосе его послышалось раздражение оскорбленного чувства.
Уже
глаза Грэя начали принимать несвойственное им странное выражение, а губы под усами складываться в слабую
кроткую улыбку, как, опомнившись, он расхохотался и вышел сменить Пантена.
С новым, странным, почти болезненным, чувством всматривался он в это бледное, худое и неправильное угловатое личико, в эти
кроткие голубые
глаза, могущие сверкать таким огнем, таким суровым энергическим чувством, в это маленькое тело, еще дрожавшее от негодования и гнева, и все это казалось ему более и более странным, почти невозможным. «Юродивая! юродивая!» — твердил он про себя.