Неточные совпадения
— А непонятно мне — на что они? Ползают и ползают, черные.
Господь всякой тле свою задачу задал: мокрица показывает, что в доме сырость; клоп — значит, стены грязные; вошь нападает — нездоров
будет человек, — всё понятно! А эти, — кто знает, какая в них сила живет, на что они насылаются?
— Я ведь тоже сиротой росла, матушка моя бобылка
была, увечный человек; еще в девушках ее
барин напугал.
Вот, видишь, как: русский
был, и даже
барин, а добрый: чужой народ пожалел…
— Со всячинкой. При помещиках лучше
были; кованый
был народ. А теперь вот все на воле, — ни хлеба, ни соли!
Баре, конечно, немилостивы, зато у них разума больше накоплено; не про всех это скажешь, но коли
барин хорош, так уж залюбуешься! А иной и
барин, да дурак, как мешок, — что в него сунут, то и несет. Скорлупы у нас много; взглянешь — человек, а узнаешь, — скорлупа одна, ядра-то нет, съедено. Надо бы нас учить, ум точить, а точила тоже нет настоящего…
—
Был он лихой человек, хотел весь мир повоевать, и чтобы после того все одинаково жили, ни
господ, ни чиновников не надо, а просто: живи без сословия! Имена только разные, а права одни для всех. И вера одна. Конечно, это глупость: только раков нельзя различить, а рыба — вся разная: осетр сому не товарищ, стерлядь селедке не подруга. Бонапарты эти и у нас бывали, — Разин Степан Тимофеев, Пугач Емельян Иванов; я те про них после скажу…
Уходя в прошлое, они забывали обо мне. Голоса и речи их звучат негромко и так ладно, что иногда кажется, точно они песню
поют, невеселую песню о болезнях, пожарах, избиении людей, о нечаянных смертях и ловких мошенничествах, о юродивых Христа ради, о сердитых
господах.
Однажды, путешествуя втроем по крышам построек, мы увидали на дворе Бетленга
барина в меховом зеленом сюртуке; сидя на куче дров у стены, он играл со щенками; его маленькая, лысая, желтая голова
была непокрыта.
Предо мною стояло круглое, безволосое, ребячье лицо
барина, я помнил, как он, подобно щенку, тихонько и жалобно взвизгивал, отирая желтую лысину маленькими ручками, мне
было нестерпимо стыдно, я ненавидел братьев, но — всё это сразу забылось, когда я разглядел плетеное лицо извозчика: оно дрожало так же пугающе противно, как лицо деда, когда он сек меня.
— А
господь, небойсь, ничего не прощает, а? У могилы вот настиг, наказывает, последние дни наши, а — ни покоя, ни радости нет и — не
быть! И — помяни ты мое слово! — еще нищими подохнем, нищими!
— Ведь вот, знаешь ты, можешь! А над нищими не надо смеяться,
господь с ними! Христос
был нищий и все святые тоже…
— Мы — не
баре. Учить нас некому. Нам надо всё самим понимать. Для других вон книги написаны, училища выстроены, а для нас ничего не
поспело. Всё сам возьми…
— Спрашивают ее: «Кто поджег?» — «Я подожгла!» — «Как так, дура? Тебя дома не
было в тую ночь, ты в больнице лежала!» — «Я подожгла!» Это она — зачем же? Ух, не дай
господь бессонницу…
Это
был господин немолодых уже лет, чопорный, осанистый, с осторожною и брюзгливою физиономией, который начал тем, что остановился в дверях, озираясь кругом с обидно-нескрываемым удивлением и как будто спрашивал взглядами: «Куда ж это я попал?» Недоверчиво и даже с аффектацией [С аффектацией — с неестественным, подчеркнутым выражением чувств (от фр. affecter — делать что-либо искусственным).] некоторого испуга, чуть ли даже не оскорбления, озирал он тесную и низкую «морскую каюту» Раскольникова.
Я кое-как стал изъяснять ему должность секунданта, но Иван Игнатьич никак не мог меня понять. «Воля ваша, — сказал он. — Коли уж мне и вмешаться в это дело, так разве пойти к Ивану Кузмичу да донести ему по долгу службы, что в фортеции умышляется злодействие, противное казенному интересу: не благоугодно ли
будет господину коменданту принять надлежащие меры…»
Неточные совпадения
Наскучило идти — берешь извозчика и сидишь себе как
барин, а не хочешь заплатить ему — изволь: у каждого дома
есть сквозные ворота, и ты так шмыгнешь, что тебя никакой дьявол не сыщет.
Мишка. Да для вас, дядюшка, еще ничего не готово. Простова блюда вы не
будете кушать, а вот как
барин ваш сядет за стол, так и вам того же кушанья отпустят.
Почтмейстер. Удивительное дело,
господа! Чиновник, которого мы приняли за peвизора,
был не ревизор.
«Извольте,
господа, я принимаю должность, я принимаю, говорю, так и
быть, говорю, я принимаю, только уж у меня: ни, ни, ни!..
Городничий. Да, признаюсь,
господа, я, черт возьми, очень хочу
быть генералом.