Потом пришла маленькая старушка, горбатая, с огромным ртом до ушей; нижняя
челюсть у нее тряслась, рот был открыт, как у рыбы, и в него через верхнюю губу заглядывал острый нос. Глаз ее было не видно; она едва двигала ногами, шаркая по полу клюкою, неся в руке какой-то гремящий узелок.
Увидав квадратики бумаги, рассеянные по доскам, он начал хватать их, подносил к лицу, бросал, снова хватал,
челюсть у него скривилась, борода прыгала, и он так сильно дышал, что бумажки слетали на пол.
Иногда она целый час смотрела в окно на улицу; улица была похожа на
челюсть, часть зубов от старости почернела, покривилась, часть их уже вывалилась, и неуклюже вставлены новые, не по челюсти большие.