Этот поток теней, почему-то более страшных, чем люди, быстро исчез, Яков понял, что у ворот фабрики разыгралась обычная в понедельник драка, — после праздников почти всегда дрались, но в памяти его остался этот жуткий бег тёмных, воющих пятен. Вообще вся жизнь становилась до того тревожной, что неприятно было
видеть газету и не хотелось читать её. Простое, ясное исчезало, отовсюду вторгалось неприятное, появлялись новые люди.
Неточные совпадения
— Врут, конечно, — сказал Мирон жене или Якову, который тоже, наклонясь над
газетой, читал тревожные телеграммы, соображая: чем всё это грозит ему? Артамонов старший, махнув рукою, пошёл на двор, там солнце до того накалило булыжник, что тепло его проникало сквозь мягкие подошвы бархатных сапогов. Из окна сыпались сухенькие, поучающие слова Мирона; Яков, стоя с
газетой в руках у окна,
видел, как отец погрозил кому-то своим багровым кулаком.
Неточные совпадения
— А мы живем и ничего не знаем, — сказал раз Вронский пришедшему к ним поутру Голенищеву. — Ты
видел картину Михайлова? — сказал он, подавая ему только что полученную утром русскую
газету и указывая на статью о русском художнике, жившем в том же городе и окончившем картину, о которой давно ходили слухи и которая вперед была куплена. В статье были укоры правительству и Академии за то, что замечательный художник был лишен всякого поощрения и помощи.
— Вот и я, — сказал князь. — Я жил за границей, читал
газеты и, признаюсь, еще до Болгарских ужасов никак не понимал, почему все Русские так вдруг полюбили братьев Славян, а я никакой к ним любви не чувствую? Я очень огорчался, думал, что я урод или что так Карлсбад на меня действует. Но, приехав сюда, я успокоился, я
вижу, что и кроме меня есть люди, интересующиеся только Россией, а не братьями Славянами. Вот и Константин.
Кроме того, государственные дела, дела поместий, диктант мемуаров, выезды парадных охот, чтение
газет и сложная переписка держали его в некотором внутреннем отдалении от семьи; сына он
видел так редко, что иногда забывал, сколько ему лет.
— Да; вот я
вижу у тебя — «Друг здравия» [«Друг здравия» — врачебная
газета, издававшаяся в Петербурге с 1833 по 1869 год.] на тысяча восемьсот пятьдесят пятый год, — заметил Базаров.
«Да, у нее нужно бывать», — решил Самгин, но второй раз
увидеть ее ему не скоро удалось, обильные, но запутанные дела Прозорова требовали много времени, франтоватый письмоводитель был очень плохо осведомлен, бездельничал, мечтал о репортаже в «Петербургской
газете».