Он долго рассказывал о Льве Толстом, и хотя это было не совсем понятно Артамонову, однако вздыхающий голос попа, истекая из сумрака
тихим ручьём и рисуя почти сказочную фигуру необыкновенного человека, отводил Артамонова от самого себя.
Два дня ему казались новы // Уединенные поля, // Прохлада сумрачной дубровы, // Журчанье
тихого ручья; // На третий роща, холм и поле // Его не занимали боле; // Потом уж наводили сон; // Потом увидел ясно он, // Что и в деревне скука та же, // Хоть нет ни улиц, ни дворцов, // Ни карт, ни балов, ни стихов. // Хандра ждала его на страже, // И бегала за ним она, // Как тень иль верная жена.
А город — живет и охвачен томительным желанием видеть себя красиво и гордо поднятым к солнцу. Он стонет в бреду многогранных желаний счастья, его волнует страстная воля к жизни, и в темное молчание полей, окруживших его, текут
тихие ручьи приглушенных звуков, а черная чаша неба всё полнее и полней наливается мутным, тоскующим светом.
Неточные совпадения
Только что капитан приготовился смиренно ответить, что он пошутил и что готов показать слона, как вдруг
тихий отбег береговой струи повернул яхту носом к середине
ручья, и, как настоящая, полным ходом покинув берег, она ровно поплыла вниз.
Долго сидел он неподвижно на том же месте, взирая на
тихое течение
ручья, уносящего несколько поблеклых листьев и живо представлявшего ему верное подобие жизни — подобие столь обыкновенное.
Когда Микрюков отправился в свою половину, где спали его жена и дети, я вышел на улицу. Была очень
тихая, звездная ночь. Стучал сторож, где-то вблизи журчал
ручей. Я долго стоял и смотрел то на небо, то на избы, и мне казалось каким-то чудом, что я нахожусь за десять тысяч верст от дому, где-то в Палеве, в этом конце света, где не помнят дней недели, да и едва ли нужно помнить, так как здесь решительно всё равно — среда сегодня или четверг…
— Милый вы мой, Андрюша! — заговорила она так, как будто у нее открылось сердце и из него
ручьем брызнули, играя, полные
тихой радости слова.
Багряное солнце, пронизав листву сада, светило в окна снопами острых красных лучей, вся комната была расписана-позолочена пятнами живого света,
тихий ветер колебал деревья, эти солнечные пятна трепетали, сливаясь одно с другим, исчезали и снова текли по полу, по стенам
ручьями расплавленного золота.